Была ли она права? О да. И это взбесило! Новенькая вывела ботана на чистую воду. Воду, в которой мне до ее оглушительного появления было приятно и комфортно бултыхаться. Что, в конце концов, зазорного в том, что у тебя всё на мази?! Нормальные оценки, выстроенная система отношений и ценностей. И скука. Подумаешь, важное дело…
Обычная жизнь. Большинство ведут такой образ жизни. Уна явно думала иначе и поэтому укорила меня. Практически отколошматила дурацким пестрым рюкзаком, набитым какой-то ерундой. К слову, пока она рылась в поисках карт, я приметил и скомканный хлопковый шарф анималистической расцветки и очки с желтыми стеклами, которые Уна не потрудилась убрать в чехол для сохранности. Пара очень толстых маркеров, пачка соленого арахиса, покоцаный старый мобильник, флакончик с изображением персика или абрикоса, лак для ногтей с серебряными блестками, лак для ногтей черного цвета, ободок в виде тернового венка цеплял острыми шипами шарф, оставляя на нем затяжки. Да, я изучил всё в том рюкзаке. Он поражал каким-то сюрреализмом. И, как я уже сказал, словно бил меня по морде, крича: «За-ну-да!»
— Какой послушный, надо же, — неожиданно пробурчала Уна.
— Что? — переспросил, оторопев.
— Послушный мальчик. А хочешь, я тебе погадаю? — новенькая зашуршала колодой, а затем достала одну наугад. — П-ф-ф, — опять фыркнула она. — Что? Император[1]?! Ну нет, чувак, не твоя это история…
Она, черт подери, опять как бы унижала, насмехалась. Это злило, выводило из равновесия. Уна принялась перебирать колоду.
— Нет, блин, — в итоге новенькая со стоном положила голову на парту. — Что за дерьмовый день, даже гадания не идут!
Я и не заметил, как перед нами возникла тучная фигура мистера Питтерса. Это было очень странно, ведь он покидал преподавательское место у доски крайне редко. Он редко делал замечания, никогда не повышал голос, да и вообще относился к студентам с прохладцей.
Питтерсу явно давненько наскучило вести нудный предмет. По сути, в чем-то мы с ним были схожи. Холодное, равнодушное отношение к окружающим. Возможно, поэтому он ставил мне неплохие оценки на зачетах и экзаменах. Две постные рожи напротив друг друга. Никакого желания лезть из шкуры вон ради завоевания уважения или авторитета. Экономия личного времени. Формальные отношения без навязчивости и идейности…
— Что тут происходит, мисс? — сдвинув брови, строго начал Питтерс.
Признаться, меня затрясло. Я десять миллионов раз пожалел о том, что новенькая села рядом. Она косячила, она словно уже приплела меня к своим фокусам, сделала соучастником странного сумасшедшего шоу. Она, эта стерва, будто заразила меня какой-то чудной болезнью, от которой бросало в лихорадочный пот.
— Уна Файн, мистер, — даже не пытаясь припрятать карты Таро, произнесла она, горделиво и надменно приподняв подбородок.
В аудитории образовалась такая тишина, что в ушах зазвенело. Студенты, все как один, уставились на нас. Я был невольным актером в том абсурдном спектакле.
— Мистер Питтерс, — произнес преподаватель, шагнув еще на одну ступеньку выше. — Что это, мисс Файн? — кивнул он на неровный карточный веер на парте.
— Всего лишь Таро, мистер Питтерс, — пожала она плечами, заложив ногу на ногу так, что преподаватель мог видеть ее бледные ляжки, выглядывающие из-под жемчужно-серого шелка кимоно.
— Вижу, — Питтерс бросил невольный взгляд туда, ей между ног, но тут же опомнился и сурово глянул на меня.
Я не заслужил этого! Я, блин, был не причастен, но, кажется, Питтерс проследил за нашим коротким диалогом со стервой. И сделал неверные выводы…
— Где ваши учебники, мисс Файн? — не отрывая от меня взгляд, сухо произнес он.
— В библиотеке, наверное, простите, не успела сегодня туда заглянуть. Но всенепременно сделаю это завтра.
— Хорошо, — кивнул он. — Уж сделайте одолжение, загляните.
Питтерс щелкнул пальцами по вееру, намекая на то, чтобы Уна прибралась на учебном месте. Она открыла рюкзак и сгребла туда карты. Чертов сюрреалистический рюкзак, который на сей раз с дерзостью отвесил оплеуху зануде-преподавателю.
— Мистер Питтерс, разрешите мне уйти. Что-то неважно себя чувствую, — вяло произнесла новенькая, поморщившись.
Уна Файн как-то чувственно, медленно провела ладонью по низу живота. Боже, мне хотелось провалиться сквозь землю! Она намекала на то, что у нее эти дни? Питтерс сглотнул с растерянным видом и немного смягчился в лице. Видимо, он понял, что лучше пойти у новенькой на поводу, нежели позволить ей и дальше срывать занятие.
— Хорошо, идите, — мотнул он головой в сторону двери.