Мэри Калмз
Всё, что нас связывает
(серия «Маршалы», книга первая)
Глава 1
ПОГОНЯ.
Все наши контакты с подозреваемыми всегда заканчивались одинаково. Я говорил: «Эй, давай подождем подкрепления или ордер». Упоминал, что у нас нет оснований, а иногда даже заходил настолько далеко, что указывал на отсутствие оружия, поскольку это был наш гребаный выходной! Не то чтобы он слушал. Погоня всегда начиналась спустя несколько секунд после того, как я договаривал. Тот факт, что он вообще останавливался дослушать меня, прежде чем действовать, удивлял большинство хорошо знающих нас людей.
— Пожалуйста, — умолял я его. — Хотя бы в этот раз.
А потом он кивал мне или пожимал плечами, или ухмылялся, прищуривая светло-голубые глаза, и тут же начинал действовать со скоростью, от которой совершенно захватывало дух. Наблюдать, как он бежит — одно удовольствие; но к сожалению, мне приходилось следовать за ним навстречу свистящим пулям, мчащимся автомобилям или летящим кулакам. С тех пор как мы стали напарниками, количество шрамов на моем теле удвоилось.
Считайте, мне очень везло, если удавалось уговорить Яна Дойла надеть кевларовый жилет1, прежде чем он начнет вышибать двери или бросаться очертя голову в неизвестность. Я замечал взгляды, которыми награждали нас другие маршалы, когда мы возвращались с окровавленными подозреваемыми, схваченными преступниками или защищенными свидетелями, и за эти годы их уважение к Яну переросло в сочувствие ко мне.
Когда мы только начали работать вместе, некоторые маршалы были этим возмущены. Почему какой-то новичок — я — стал напарником бывшего бойца спецназа, «зеленого берета»? И где здесь логика? Полагаю, они считали, что я заполучил несправедливое преимущество и что быть с ним в напарниках равносильно выигрышу в лотерею. Я был новичком среди маршалов, последним в иерархии, так как же я мог сравниться с Капитаном Америкой?
Никто не учел, что Ян не из полиции, как большинство из нас. Он был выходцем из армии и не разбирался в тонкостях полицейских процедур или соблюдении буквы закона. Как самый молодой маршал в команде, я лучше всех помнил кодекс, поэтому старший помощник, мой босс, назначил меня к нему. В этом и впрямь был некий смысл.
Да, я просто везунчик.
Дойл оказался сущим кошмаром. И хотя меня тоже не назвать бойскаутом, однако по сравнению с моим напарником «сначала стреляй, потом спрашивай» я выглядел спокойным и уравновешенным.
Спустя первые полгода коллеги перестали смотреть на меня с завистью и переключились на жалость. Теперь, по прошествии трех лет, маршалы в главном офисе приносили мне пакет со льдом, лекарства, которые хранились у них в столе, а порой даже давали советы. И те всегда звучали одинаково.
— Ради Бога, Джонс, ты должен поговорить насчет него с боссом.
Мой босс, старший помощник маршала Сэм Кейдж, как-то вызвал меня к себе в кабинет и в лоб задал вопрос: правдивы ли слухи, которые до него дошли — не хотелось ли мне сменить напарника? Я одарил его недоуменным взглядом в надежде, что передал этим все свое замешательство. Так что мне некого винить, кроме себя самого, в том, что я бегу по слякотному тающему снегу вниз по Сорок седьмому кварталу Девяносто пятой улицы в Оук-Лоун в десять часов холодного утра вторника в середине января.
Размахивая зажатым в руке «Глоком-20», я заметил, как Ян побежал налево, поэтому свернул в переулок и перепрыгнул через перевернутый мусорный бак. Это я должен бежать по улице; мой напарник гораздо лучше прыгает и бегает по стенам, почти как ниндзя. Даже несмотря на то что я моложе его на пять лет, Ян в свои тридцать шесть при росте шесть футов и два дюйма2 и весе 185 фунтов3 был в гораздо лучшей форме, чем я. Весь подтянутый, с рельефными мышцами, восьмью кубиками пресса и руками, которые заставляют женщин писать кипятком. Я же со своим ростом в пять и одиннадцать футов, громоздкими мышцами и широкими плечами больше похож на быка, чем на пантеру. У Яна плавная, текучая манера двигаться; мои же движения угловатые и резкие. Мы настолько разные, насколько это вообще возможно, хотя люди часто замечают, что у нас одинаковая раздражающая манера держаться, когда мы вместе — вызывающая походка. Но если б это было так, я заметил бы, что важничаю рядом со своим напарником. Ни в жизнь я бы не пропустил, что начал зазнаваться.
Стоило вынырнуть из заваленного мусором переулка, как меня тут же сбил товарный поезд, оказавшийся двухсотпятидесятифунтовым мужиком, и размазал по тротуару под собой.
— О! — завопил мой напарник, когда у меня хрустнул позвоночник и перехватило дыхание. — Отличный блок, Ми!