– Угу.
– Это я могу. Ха, вот не знаешь, где найдешь…
– Потому и спрасыл, – рассмеялся Гарик. – Думаю, сэйчас уйдет, ничэго нэ сказав, другой мэсто искат будэт…
– … И все-таки жаль, что у тебя нет прав. Машина под окном, а мы на метро тащимся.
Алексей только вздохнул.
– Все равно без доверенности толку-то…
Народ в вагоне стоял плотно, кто-то входил, кто-то выходил. Юля стояла, прижимая к себе пакет с вещами и продуктами – передача для больного – и Чекалов, оберегая жену, изображал собой живую распорку, прочно ухватившись обеими руками за верхний поручень и слегка расставив ноги.
– Следующая станция Кунцевская, – возвестил динамик, и Алексей принялся пробиваться к выходу.
– В самый час пик попали…
– Угу… А еще и на автобусе ехать…
Городская клиническая больница, числившаяся под №071, куда «Скорая» увезла Сергея Михайловича, располагалась на Можайском шоссе, в стороне от станций метро, и ближайшая автобусная остановка находилась в трехстах метрах. Если молодым здоровым людям добираться туда было просто хлопотно, то для Веры Николаевны…
Автобус подкатил, по обыкновению щедро разбрызгав грязь из обширной лужи. Вот интересно, всплыла посторонняя мысль – отчего это на подавляющем большинстве остановок общественного транспорта непременным атрибутом является лужа?
– Теть Вера с утра в больнице, – сообщила Юля, цепляясь за мужа, чтобы не упасть при движении.
– Как дядя Сережа?
– Вот сейчас узнаем. Все же не так плохо, что его в семьдесят первую… Отделение нейрореанимации не везде имеется.
– Остановка Багрицкого! – басом сообщил динамик над дверью.
Покинув наконец транспорт, они зашагали к корпусу, куда поместили Белоглазова-старшего. Юля озабоченно хмурилась, плотно сжав губы. Да уж… Скверно, ох, как скверно все выходит…
– Вы к кому? – молодая, но уже слегка утомленная жизнью дежурная медсестра сидела за столиком, вертя в руках авторучку на манер пропеллера.
– Белоглазов, Сергей Николаевич. Вчера поступил.
– Белоглазов… В реанимации он, молодые люди. Нельзя.
– Там с ним жена, теть Вера, – Чекалов незаметно подсунул под казенного вида журнал – очевидно, регистрации – большую шоколадку, на четверть кило. Как знал, приобрел деликатес.
– Только в бокс не входите, – сестричка смахнула презент в ящик стола. – В коридоре переговорите с вашей тетей. А это вы никак больному?.. – в глазах дежурной протаяла ирония, явно вызванная медицинской безграмотностью посетителей. – Ему сейчас капельницы вместо обеда, завтрака и ужина.
– Да… это больше для теть Веры. Ему разве что сок, если доктор не против будет.
В коридоре было пусто, только где-то невнятно перекликались голоса. Подойдя к двери реанимации, Юля осторожно приоткрыла дверь.
В палате, кроме Белоглазова, находились еще два пациента, и все трое были увешаны трубками капельниц. Возле постели Сергея Николаевича сидела понурая старушка, и у Алексея защемило сердце – за эту ночь и день Володькина мать, казалось, совсем усохла.
– Теть Вера… – негромко позвала Юля.
Вера Николаевна, выйдя в коридор, плотно прикрыла дверь.
– Ну как?..
– Плохо, – у нее задрожали губы. – Врач говорит, шансы пятьдесят на пятьдесят от силы…
Пауза.
– Тут еще один вопрос возник… Леша, с тобой врач поговорить хотел.
– А? Ага… Вы тут побудьте, я сейчас, – Чекалов даже обрадовался где-то в глубине души, что появилось некое дело. Потому как очень уж тяжело было смотреть в глаза тети Веры.
Доктор оказался в кабинете один, черкал что-то в бумагах.
– Разрешите?
– Да-да… Вы ко мне?
– Я по поводу Белоглазова.
– А… ага… Простите, как вас?..
– Чекалов, Алексей Борисович.
– В общем, вот какая картина вырисовывается, Алексей Борисович. Лежать, как вы понимаете, ему придется долго. Очень долго. А прописка у него не московская. Если при советской власти это бы еще как-то, то нынче… в общем, вы меня понимаете, я полагаю. Из клиники его придется выписывать, переводить в районную больницу… или что там у них, в деревне – здравпункт? В общем, это будут просто сильно затянувшиеся похороны, если совсем прямо.
– Понятно… – Алексей пошарил по карманам, выуживая всю наличность. К счастью, ее оказалось не так уж мало. – Доктор, я вас попрошу. Надо как-то решить проблему.
– Хм… – врач с сомнением рассматривал купюры.
– Ну нет у меня долларов. Не заработал пока.
– Ладно… – док тяжело вздохнул. – Но учтите, Алексей Борисович, проблему этим вы не решили. Просто отложили немного.
Грязь чавкала под ногами. Небо, еще недавно голубовато-белесое, на глазах наливалось мутным багрянцем, в темных прожилках облаков, приобретая отчего-то сходство с сырым мясом. Глаза бы не смотрели на все это…