Женя секунду повисела над креслом, явно очень смешно и некрасиво, плюхнулась обратно, нашарила, не отрывая глаз от экрана, мышку и принялась перелистывать заполненные электронные страницы.
Отчет был готовым, полным и – по крайней мере, на первый пристальный взгляд – корректным. Как будто кто-то спокойно и аккуратно трудился над ним положенные часы и дни, а потом прислал Жене, которая его приняла, импортировала в программу и сохранила – и все это не приходя в сознание. Или проделала массив операций раньше, а потом просто забыла. Ну дура. Ну молодая. Ну бывает.
Не-а, не бывает.
Так, совсем я себе мозги заспала, спохватилась Женя, открыла свойства файла, посмотрела время его сохранения, потом – время создания и число исправлений, откинулась на спинку кресла, выдохнув чуть ли не с рыданием.
Файл был создан с нуля полтора часа назад и финализирован после семидесяти пяти сейвов вот только что, три минуты прошло. Двухдневную работу кто-то выполнил за полтора часа, пока Женя дрыхла. Выполнил в ее компьютере и с ее рабочего места. А место было занято спящей Женей. То есть сама Женя ее и выполнила – эту двухдневную работу. За полтора часа. Не приходя в сознание.
Ой-ей.
И чего я, дура, просыпаюсь по утрам, спрашивается, подумала Женя обалдело и некоторое время пыталась, то влезая в настройки компа, то украдкой озираясь, понять, не стала ли жертвой розыгрыша, ради которого кто-то из внезапно разрезвившихся коллег заморочился с усыплением и дистанционным доступом к компу либо с отволакиванием от стола бессознательного тела, ни на что иное не годного.
Ни признаков такой шутки, ни смысла в ее безнадежно долгой и геморройной подготовке, тем более реализации, Женя не нашла. Она почесала голову, поразмышляла на различные темы, изумившие ее саму, и решила отложить поиски отгадки на потом. А пока – радоваться жизни и паре освободившихся дней.
«Альбина Николаевна, можно мне домой?» – пропищала Женя про себя невесть откуда всплывшую фразу. Отпрашиваться либо просто уходить по принципу «Сделала – свободна» она не собиралась.
Домой не тянуло совсем. Радоваться жизни даже в офисе было гораздо проще.
Женя пошла радоваться.
Не получилось.
Кофе был странноватым – кислым и с неправильным запахом. Если принюхаться и вслушаться во вкус, странность исчезает, но пить и вдыхать неприятно. Женя даже покараулила с минутку у автомата, чтобы сверить впечатления с кем-нибудь из коллег. Но коллеги то ли уже успели распробовать сегодняшнюю досадность, то ли насосались кофе, пока Женя дрыхла: никто к автомату не подходил.
Женя, подумав, подошла к дизайнеру Вале и замерла у него за плечом, любуясь изображениями на паре огромных экранов, отгородивших этот стол от всех остальных. Валя бегло оглянулся на Женю, кивнул в ответ ее легкому взмаху стаканом и снова сосредоточился на стремительном перелистывании снимков в фотобанке. Опять, значит, подбирал фоновую картинку для каталога. Такие перелистывания, верстка, перебрасывание текстов и элементов оформления, как и всякая отлаженная работа в чуждой сфере, зачаровывали почти как пламя или текущая вода. Женя любила тихо наблюдать за Валей, а Валя обычно не возражал.
Сейчас он явно искал иллюстрацию к чему-то типа «Живем дорохо-бахато». Мелькали черные автомобили и белые яхты, светлые пляжи и стильно стальные гостиные, стриженые лужайки и затылки, породистые лошади и дорогие собаки, роскошные голоспинные дамы в длинных платьях, белозубые джентльмены и самоуверенные детишки с зачесами. Все раздражающе красивые и усердно счастливые, аж из штанов и декольте вываливаются.
Блондинка, брюнетка, лысый, вся семья, вечерние костюмы, джемпер в косичку, мериносовый свитер, поло, загар, белые подошвы, белые улыбки, улыбки, улыбки, ух мрачные какие, снова улыбка. Стоп. Это же я.
– Стоп, – сказала Женя, еле удержав кофе в дернувшейся руке. – Давай назад.
Валя повернулся к ней и посмотрел очень многозначительно. Значения «Я занят вообще-то» и «А ты кто такая?» считывались сразу, остальные были еще менее ласковыми. Женя хотела извиниться, но сказала как могла твердо:
– Валь, пожалуйста, покажи предыдущую фотку.
Валя, посопев, развернулся к клавиатуре и вернул предыдущий снимок. На снимке жгучий брюнет лапал костлявую блондинку у камина. Женя, моргнув, сказала: