И Вика согласилась, хотя именно сегодняшней ночью намеревалась посетить один разрекламированный пафосный ночной клуб. Она не могла объяснить, почему ей вдруг стал очень симпатичен этот худенький, рыжеволосый парень. Был он какой-то настоящий, искренний и простой. Во всяком случае, уж точно не похож на парней из её привычного и уже надоевшего окружения: высокомерных мажоров и снобов, ту самую золотую молодёжь.
***
- А всё-таки, выражение «падающая звезда» мне нравится больше, - сказал Вика и посмотрела Косте в глаза. В них отражалось звёздное небо. Повинуясь порыву, она вдруг обняла его за шею и поцеловала. Костя ответил на поцелуй. Они стояли у телескопа в его квартире, целовались, а на огромном чёрном небе падали звёзды…
83. Уволь её!
- Уволь эту прислугу! - Элла требовательно смотрела на мужа.
Николай оторвался от газеты.
- Что случилось?
- Она меня не слушается! Забывает, кто она есть. Например, вчера я велела ей выкинуть вещи нашего сына, которые ему малы. Так она отнесла их в детский дом! Благотворительностью за наш счёт занимается. Представляешь?!
- Не вижу проблемы! Она же их не украла, а отнесла детям. Зачем выбрасывать, если можно отдать нуждающимся?
- Ты вообще за кого? Она - обслуга, а я твоя жена!
- Я в курсе, кто ты! По-моему, ты уже совсем заигралась в королеву. Попроще себя веди.
Лицо жены скривилось от обиды и непонимания, она демонстративно всхлипнула и вышла из комнаты, хлопнув дверью.
***
Утро началось с придирок. Для Эллы всё было не то и не так. Несуществующая пыль на лампе, якобы плохо помытая тарелка, пересоленный суп, грязная скатерть.
- Я тебя точно уволю! - визжала Элла, словно работала на публику. Хотя из публики был только её двухлетний сын Антон, милый и улыбчивый мальчишка.
- Вы просто придираетесь, - спокойно ответила Олеся. - И не надо тут орать на меня. Пожалуйста.
Элла словно этого и ждала.
- Ты что себе позволяешь?! Чернь!
В следующую секунду её крик прервал звонкий шлепок пощёчины.
- Я вам не чернь! И не рабыня! - тихо ответила Олеся, мысленно прощаясь с этой работой.
У Эллы навернулись слёзы, она отбежала в сторону, держась на покрасневшую щеку.
- Ты что себе позволяешь?! - испуганно выкрикнула она. - Тебе конец!
***
Олеся стояла в кабинете Николая, опустив глаза. Ей было стыдно и страшно.
- Олеся, - устало спросил Николай. - Зачем ты ударила Эллу?
- Она меня оскорбила. И постоянно на меня кричит. Не может простить ту историю с вещами Антошки.
- Кстати, насчёт детских вещей. Ты действительно отнесла их в детдом?
- Они же новые совсем! Антошке они малы, пусть хоть другие детишки поносят, - сказала Олеся и тихо добавила. - Или вам жалко? Лучше выбросить, да?
Николай вздохнул, потёр переносицу.
- Мне не жалко. Ты правильно поступила.
- И когда вы меня уволите? - спросила она, будучи готовой ко всему.
- Не вижу причин тебя увольнять, - пожал плечами Николай.
- Я же вашу жену ударила! - не поняла Олеся.
- Будем считать это профилактическими мерами. Деньги её сильно испортили, - Николай сделал широкий жест руками, обводя взглядом роскошный кабинет. - Раньше она была другой. Ты просто не знаешь. И мне её не хватает той, прежней.
Вздохнул с сожалением. Надел очки и вернулся к бумагам.
- Иди, Олеся. Продолжай работать. Но постарайся больше не конфликтовать с Эллой.
***
- Извини, я была не права, - неохотно проскрипела Элла, не глядя на неё. Олеся едва не выронила графин - это было неожиданно. Вряд ли это её инициатива, скорее всего Николай Владимирович провёл с ней беседу и заставил принести извинения.
- В таком случае, и вы меня извините, - вежливо кивнула Олеся и посмотрела в окно. На лужайке гулял Николай Владимирович со своим двухлетним сыном. Обычный счастливый отец.
«Пожалуйста, будь таким как твой отец. Человеком!», - мысленно пожелала Олеся маленькому Антону.
84. Развеяться и выйти замуж
Развод с мужем дался мне нелегко, я даже не считала нужным скрывать, насколько мне плохо. Терпение у родственников лопнуло, они потребовали, чтобы я взяла на работе неделю за свой счёт, купили билет и отправили меня в Анапу, взяв обещание с кислой рожей даже не возвращаться. А мне-то что, мне вообще всё равно, где грустить и плакать - дома или в краснодарском курорте.