— И не сказал тебе, что видел?! — потрясённо спросила Алиция.
— Только сегодня признался, что там сидел. Вчера я не была в этом уверена.
— Ты же ещё вчера говорила, что есть свидетель!
— Говорила, что, возможно, найдётся. Я же знала, что Казио там сидел, хотя он и не признавался. А если сидел, значит, должен был что-то видеть. По крайней мере мне так кажется. Подумала, что ты мне простишь, если приведу его сюда — вдруг скажет что-нибудь интересное…
— Почему ты не спросила сразу?
— Меня это не интересовало, — отмахнулась Эльжбета с выражением безграничного равнодушия на прекрасном лице измученной мадонны.
Павел бросил на Эльжбету шокированный взгляд. У Алиции в глазах было отчаяние.
— Эй, слушайте, — сказала она. — Если кто-то из вас хочет мне что-нибудь сообщить, пусть делает это сразу. Я уже сыта по горло.
— Подождите, — заволновалась я. — Когда вы говорили об этом? Случайно, не тут, на кухне, когда полицейские уезжали?
Алиция и Эльжбета переглянулись.
— Да. А ты откуда знаешь?
Теперь переглянулись мы с Павлом.
— Значит, это действительно был убийца! — Павел заёрзал от волнения.
— Где?!
— Убийца был в прихожей, — объяснила я торжественно. — Подслушивал ваш разговор, а потом выскользнул через те двери. Я так и не увидела, кто это был! Если это ты, — обратилась я к Зосе, — то учти: я о тебе ничего такого не знаю и ничего не хочу сказать Алиции. Предупреждаю об этом прямо, потому что хотела бы ещё немного пожить.
Павел нервно захохотал, а Зосю передёрнуло:
— Она с ума сошла?! — недоверчиво спросила она. — Слушай, не цепляйся ко мне!
— Перестаньте! — рассердилась Алиция, — Я думаю. Этот, которой был в передней… Ты не выдумала?
— Конечно, нет.
— Что он мог услышать? Вспомни, что ты мне говорила!
Эльжбета, спокойствие которой казалось просто нечеловеческим, очнулась от задумчивости:
— Что я говорила? Подожди. Что кое-кто мог бы быть важным свидетелем. А ты спросила: кто? Я сказала, что один тип, который тут был в пятницу.
— И меня, как всегда, кто-то позвал, — дополнила Алиция с раздражением. — А этот все услышал. Кто-то, кого не было на террасе…
— Большое открытие, — язвительно заметила Зося.
— Не мешай! Нужно вспомнить, кого не было на террасе.
— Мы с Павлом уже пробовали вспомнить. Ничего это не дало. Чисты как снег только Лешек и Хенрик.
Алиция задумчиво мешала кофе. Потом очнулась:
— Я себе сахар положила?
— Да, — произнесла Зося.
— Нет, — добавил Павел.
— Сойдитесь на чем-нибудь!
— Может, попробуешь? — посоветовала я.
Алиция попробовала.
— Нет, — констатировала она, потянулась за сахарницей, вытянула из неё окурок и немного пепла и задумчиво бросила все это к себе в чашку. — Что-то здесь не так. Его убили, чтобы он мне ничего не сказал. Откуда они могли знать, что он сюда попадёт? Эльжбета, может, ты говорила как-то иначе?
— Возможно, — согласилась Эльжбета. — Возможно, сказала, что я кое-что знаю и завтра уточню. все возможно…
— Но это же огромная разница! Если говорила, что ты что-то знаешь, скорее пытались бы убить тебя. Хотя мы с Зосей должны были вернуться раньше, вы позже, а Эльжбета ещё поздней. Не знаю, как он себе это воображал…
У меня вдруг что-то мелькнуло: мы раньше, вы позже…
— Повтори ещё раз. Что-то здесь не так.
Скрип калитки и шаги за дверью возвестили о прибытии г-на Мульгора. Алиция поднялась со стула.
— Что не так? — спросила она уже из прихожей.
— Не знаю. Что-то у меня такое мелькнуло. Сейчас нет времени. После поговорим.
— Ради бога! — закричала Алиция, поворачиваясь ко мне. — Говори сейчас же! Не желаю тут ещё и твоего трупа!
Г-н Мульгор уже стоял в дверях и слышал эти слова. Вместе с ним и следственной бригадой приехал врач. Мы взяли себя в руки и вошли в комнату, где сидел покойник.
Врач с минуту держал за руку несчастного Казио, и на его лице возникло выражение любопытства. Я успела подумать, что, видимо, Казио умер каким-то необычайно редким, интересным способом… И тут покойник моргнул!
Мы замерли. Покойник моргнул снова. Я услышала за спиной чей-то стон. Врач быстро уложил моргающий труп на диван и продолжил осмотр.
— Жив! — сказал он уверенно. — В санитарную машину, быстро!
Произнёс это по-датски, но поняли все. Прежде чем мы успели опомниться, санитарная машина с Казио, мигая и воя, понеслась к больнице.
— Как это жив? — сказал Павел с некоторой претензией. — Где это видано, чтобы так выглядеть и быть живым!
— Жив, жив! — сияла Алиция. — Его усыпило, парализовало. Какой-то быстродействующий яд, но, кажется, мало съел. Ещё долго будет без сознания… Зося, ради бога!
Зося, глубоко дыша, села на сумку с продуктами, уминая разом паштет, салат и крем в порошке. Кротко позволила вытянуть её из-под себя, но взамен потребовала успокоительного.
Полицейские забрали фрукты со стола, разнообразные лекарства и часть нашей косметики, сопровождая конфискацию версальскими реверансами.
Г-н Мульгор приступил к опросу свидетелей.
— Какого трупа пани желает себе тут? — поинтересовался он любезно, открывая свой блокнот. — Ухо моё слышало. Какого-то трупа желают.
— Секундочку, — Алиция сделала жест, отодвигающий г-на Мульгора куда-то далеко в сторону. — Кажется, ты начала говорить что-то важное. Что ты имела в виду?
— Он же не мог знать наверняка, что Эльжбета вернётся раньше, — неуверенно сказала я.
— Я прошу рассказа вещей поочерёдно, — строго прервал нас г-н Мульгор. — Сначала было, какого трупа пани себе желает?
Некоторое время казалось, что мы никогда не поймём друг друга. Но в конце концов до него все-таки дошло, что Алиция себе не желает никаких трупов. Не только моего, но вообще ничьего. Её потребности в этой области полностью удовлетворены.