Кто знает, мечтательно подумала Джоан. С этими мыслями она отправилась домой, чтобы хорошенько подготовиться к вечеринке.
Верхний Ист-Сайд, лучший район Манхэттена, никого не может оставить равнодушным. Джоан ехала в такси по вечернему Нью-Йорку и испытывала почти детский восторг, когда любовалась сверкающими огнями витринами дорогих магазинов, галереями, музеями, которых было в изобилии на Пятой авеню. И в то же время она никак не могла избавиться от нервного напряжения, преследовавшего ее с тех пор, как она получила приглашение от Джорджа на вечеринку. Неужели сбылось то, о чем так долго она мечтала. Уже когда он разговаривал с ней по телефону, она по его взволнованному голосу догадалась, что очень скоро должно произойти самое главное событие в ее жизни.
Это был длинный и трудный путь, и он еще далек от завершения, однако дело, как говорится, движется. Джоан всегда была за то, чтобы действовать и не ждать, когда желаемое само упадет к ней в руки. Да в общем-то и выбора у нее особенно не было. Либо продолжать жить в нищете, либо рискнуть. Джоан выбрала второе и очень сильно надеялась, что не прогадает.
Она еще издалека увидела сверкающий огнями особняк Боуинов и невольно посмотрела на водителя — казалось, он должен был слышать биение ее сердца, — но, увидев его невозмутимое лицо, тут же отвернулась, подсмеиваясь над собой. Припарковаться из-за большого скопления машин удалось только у соседнего дома, поэтому оставшуюся часть пути пришлось идти пешком. Но это уже не имело никакого значения. Главное, что она здесь. На ней шикарное платье, так соблазнительно обтягивающее ее безупречную фигуру, серьги с изумрудами, которые так подходят к ее зеленым глазам и делают их цвет более глубоким, а туфли на шпильках подчеркивают стройность и длину ее ног. А самым главным оружием были завитки каштановых волос, будто случайно выбившихся из прически и так трогательно оттеняющих ее белоснежную кожу. Однако ничего случайного здесь не было. Все продумано до мелочей, как у хорошего полководца.
Джоан была ослепительно хороша, она знала об этом и не собиралась упустить свой шанс. А еще большую уверенность ей придали два молодых человека, только что вышедших из соседней машины. Они буквально шеи свернули, чтобы получше рассмотреть ее. Но она лишь слегка коснулась их взглядом и, кокетливо усмехнувшись, ступила на широкую мраморную лестницу, ведущую в особняк, а возможно, и в новую жизнь.
Несмотря на то, что ее здесь уже знали, она с особенным удовольствием протянула пригласительный билет долговязому дворецкому и, гордо расправив плечи, покрытые норковым манто, вступила в огромный зал, заполненный до отказа представителями золотой молодежи. Ну что ж, скоро и она сможет причислить себя к элите. В такой момент Джоан не хотела сомневаться.
В первую секунду она растерялась, оглушенная громкой музыкой, но, увидев в другом конце зала Джорджа, вновь приободрилась и помахала ему рукой, так как перекричать музыку она все равно бы не, смогла. Они стали двигаться сквозь толпу танцующих навстречу друг другу. Джоан старалась не упустить Джорджа из виду, поэтому практически не смотрела по сторонам, только иногда кивала в ответ на приветствия знакомых. Она прошла половину пути, когда неожиданно перед ней возникло препятствие в виде чьей-то огромной спины. Она уже собиралась обойти ее обладателя, но от нетерпения задела его локтем, отчего он резко обернулся и содержимое его бокала оказалось на ее платье. Если бы сейчас поблизости произошло извержение вулкана или землетрясение, это вряд ли произвело бы на Джоан большее впечатление. Она смотрела на пятно, и ее глаза быстро наполнялись слезами. Эффект был такой же, как если бы полководец вдруг обнаружил, что остался в решающий момент боя без авиации.
— О, извините, — сказал незнакомец.
На нее смотрели сочувственные глаза, в глубине которых плясали веселые искорки.
— Вот возьмите. — Мужчина протянул ей платок. — Простите. Мне так неловко.
Его слова звучали искренне, однако Джоан сейчас была не в состоянии оценить его сочувствие. Перед ней стоял враг. Подавив желание тут же расплакаться, она вскинула свою прелестную головку и в упор посмотрела на обидчика. Любой другой в замешательстве должен был бы опустить глаза и тут же сгореть под ее испепеляющим взглядом, но перед ней оказался сильный противник. Он продолжал смотреть на нее с сочувствием, и в то же время его ничуть не смущала ее воинственность.