— Так оно и есть, — поддержал Мартина Вальтер, запивая капусту пивом. — В конце концов, наш народ сам сделал свой исторический выбор.
— Вальтер, а ты не мог бы поменьше цитировать школьный учебник? — язвительно сказал Эрих, отодвигая от себя тарелку с остатками пирожного. — Ты хоть вообще знаешь, как все это происходило?
— Ну, в общих чертах знаю, — неуверенно ответил Шольц. — В начале тридцатых были выборы. И партия победила.
— Какая партия? — резко спросил Эрих.
— Будто их у нас не одна, а несколько, — пожал плечами Вальтер.
— А известно ли тебе, Вальтер, — ироническим тоном осведомился Эрих, — что слово «партия» происходит от английского «part», то есть «часть»? Партия — это часть общества, а частей всегда больше, чем одна. Иными словами, партий в стране по определению должно быть несколько.
— Тогда и было несколько, — не стал отрицать очевидного Шольц. — Но потом наша партия победила, а остальные… как это говорил учитель… ага, помню… а остальные сошли с исторической сцены.
— Можно сказать и так, — кивнул Мартин.
— Ух, как все запущено… — покачал головой Эрих. — Ладно, Вальтер, слушай меня внимательно. Как известно — пусть известно и не всем — в 1932 году состоялись очередные выборы в Рейхстаг, за победу на которых боролись три партии — национал-социалисты, социал-демократы и коммунисты. И вот перед самыми выборами две из этих партий обьединились в так называемый Народный Блок.
— По указанию русского фюрера, — уточнил Мартин, отрезая себе большой кусок торта.
— Подожди, подожди, — покачал головой Вальтер. — Русский главный руководитель так не называется.
— Да какая разница! — махнул рукой Мартин. — Раз он самый главный — значит, начальник, то есть фюрер.
— Это как раз не важно, — сказал Эрих. — Получив указание от русского… главного руководителя, Эрнст Тельман обьединился с социал-демократами в Народный Блок. Который и выиграл те выборы.
— Ну да, я ведь так и сказал, — кивнул головой Вальтер. — Партия победила.
— И все же победили коммунисты не сами по себе, а вместе с социал-демократами, верно? — возразил Эрих. — Причем большинство портфелей в новом правительстве досталось именно социал-демократам. Хотя канцлером все же стал Тельман — другой такой харизматической личности в Народном Блоке не было. И с чего же началось правление новой власти? Что произошло весной 33-го года?
— Нацисты подожгли Рейхстаг, — с готовностью ответил Мартин.
— Это ложь! — неожиданно резко сказал Хорст.
— Почему же ложь? — удивился Шольц. — В учебнике было сказано, что правда.
— Нашел что читать! — презрительно фыркнул Эрих.
— Да ведь над нацистами был суд! — убедительным тоном сказал Вальтер, потянувшись за новой бутылкой. — Разве нет?
— Эх, Вальтер, Вальтер, — вздохнул Эрих, — ну какой же ты наивный! Ну да, нацистов обвинили в этом поджоге. Ну да, над Адольфом Гитлером и другими руководителями НСДАП был суд. Но по требованию Тельмана суд был закрытым, и его материалы так и не были преданы гласности до сих пор. Ту знаменитую речь Гитлера в свою защиту не опубликовала ни одна газета.
— А ведь это была великолепная речь, — заметил Хорст.
— А ты сам-то откуда все это знаешь? — несколько растерянным тоном спросил Шольц то ли Эриха, то ли Хорста.
— Родительские связи иногда бывают полезны, — уклончиво ответил Эрих. — Мне удалось в свое время побывать в спецхранах и полюбоваться материалами этого дела. Подлог на подлоге, фальсификация на фальсификации. Вроде сталинских процессов в России — правда, те были позже.
Вальтер опустил голову, почувствовав какую-то странную тошноту. Шольц твердо знал, что его друг Эрих Райнеке — насмешник, демагог и нигилист. Но не лжец. А это значило, что врал не Эрих, а учебник истории. И его составители.
— Разумеется, — продолжил Эрих, — Гитлер и его соратники были признаны виновными, после чего их приговорили к долгим срокам заключения, а нацистская партия была запрещена.
— Ну и правильно! — сказал Мартин, заедая торт эклером.
— Как же правильно, — удивился Вальтер, — если они ни в чем не были виноваты?
— Да какая разница? — пожал плечами Мартин. — Все равно они были порядочными мерзавцами. Не останови их тогда, так мало ли каких дел эти ублюдки бы натворили.