Щека горит, будто ее прижгли раскаленным утюгом.
– Не смей. Больше. Ко мне. Прикасаться!
Совсем не те слова, которые я мечтал услышать.
4. Наташа
4. Наташа
Кожу на ладони тянет и жжет. Возможно, даже содрала ее о Сашкину щетину, но вместо того, чтобы проверить и, возможно, принять какие–то меры, чтобы обезболить, я, задрав голову на изваяние передо мной, не свожу глаз с его лица.
Его щека наливается кровью. Саданула я здорово. Со всей силы.
Господи, как я вообще допустила эту ситуацию?
Этот поцелуй… Эти мягкие губы… А язык!
Ни в какое сравнение с поцелуем со Славой! У моего жениха язык жесткий и соленый, тыкается раскоординировано и куда попало. После нескольких попыток как–то само собой мы сократили количество французских поцелуев, а теперь ограничиваемся одними чмоками в губы и щеки. Без поцелуев вполне можно жить и любить человека. У него полно других достоинств – ум, красота, сила, харизма. Возраст! Я всегда хотела в мужья мужчину старше себя.
Славе чуть за сорок. Идеально. У нас много общего. Он интересный собеседник.
В моей копилке под названием «будущий муж» много чего еще: деловая хватка, например, достаток, опыт.
Он не был женат, потому что, как и я, искал свою половинку. И нашел меня.
Слава именно такой, каким я себе рисовала в воображении и загадывала на Новый год на протяжении многих лет.
Мы даже живем раздельно, потому что мой жених консервативных взглядов. Гражданский брак не приемлет. Это не мешает ему быть лучшим защитником в городе по бракоразводным делам.
Но Саша…
Он овладел моими губами, ртом насильно, но сделал это так умело, чувственно, страстно, что в какой–то момент я перестала сопротивляться. Мне понравилось! Настолько, что еще несколько секунд, несколько толчков его языком в мой рот, и я бы кончила, если бы этот несносный мальчишка, лучший друг моего брата, не остановился в последний момент.
И эта пощечина – это скорее наказание ему за то, что остановился!
Но она же отрезвила меня.
Что он делает!
Что делаю я?
– Не смей. Больше. Ко мне. Прикасаться!
– Только не говори, что тебе не понравилось, – вкрадчивым голосом заявил Ольшевский, глядя на меня из–под бровей. Глаза еще пьяные. Не такие, как вчера. Сейчас он пьян от другого. От меня. От нашего поцелуя.
– Мне. Не понравилось!
Говорю одно, чувствую совсем другое! Диаметрально противоположное!
Что со мной происходит? Почему мое тело так отреагировало на Сашу? Он же просто друг. Можно сказать младший брат. Как Вадик.
Да, Саша еще давно пытался ухаживать. Неумело, глупо, наивно. Еще с того дня, как Вадим познакомил меня со своими друзьями.
Сколько мне тогда было? Мама только–только вышла замуж за дядю Витю, и мы переехали в этот город. Где все чужое и незнакомое – улицы, люди, школа, одноклассники.
И на каждой перемене я видела Ольшевского – худого мальчика с наивным и доверчивым взглядом. Полным обожания, когда он смотрел на меня. Таскал мой рюкзак, если уроки заканчивались одновременно. Девчонки смеялись. И я смеялась вместе с ними и не воспринимала его всерьез. Меня всегда привлекали парни постарше.
Саша давно не мальчик. Мало того, он привлекательный молодой мужчина. С тем же влюбленным взглядом, как в детстве. С настойчивым желанием завладеть моим сердцем. А у меня от его признаний и откровений все равно ступор и смех подружек в голове.
Хотя, надо признать, его поведение по отношению ко мне льстило. Девушки любят нравиться мужчинам, быть в центре внимания. Я всегда чувствовала себя при Саше королевой, а он был моим верным пажом.
Но никогда! Никогда он не позволял себе переступить черту. Любил, признавался мне в любви где в шутку, где всерьез, завуалированно при друзьях, пару раз несмело, расплывчато наедине, но всегда, всегда соблюдал дистанцию.
А сейчас…
В голове будто что–то щелкнуло, переключило, замкнуло. Саша вырос! Его чувства ко мне с годами только окрепли. И вот он передо мной – открытый. Как сейчас модно говорить – мясом наружу. И без единого изъяна кроме того, что одержим мной.
Пытаюсь усмирить свое потрясенное тело. Губы ноют и требуют еще поцелуев. Низ живота скручивает болючим спазмом. Грудь набухла и потяжелела. Ноги дрожат.
Максимально сжимаю бедра. В трусиках мокро.
От поцелуя!
Раньше со мной такого не было. Чтобы вспыхнула как спичка – впервые.
Всегда нужна была продолжительная прелюдия.
– Врушка, – он все чувствует. Чувствует реакцию моего тела на его.
Как самец чует возбужденную самку. Даже ноздри подрагивают.