Схватившись руками за вентиль, я повернул его несколько раз, с шумом открывая гермозатвор, а потом стал толкать дверь наружу. Гул от петель стоял такой, что чуть уши не заложило, причем это совершенно не фигурально выражаясь.
Я вошёл в следующее помещение, длинный и прямой коридор. Вдоль стен тянулись пучки проводов, кое-где было видно и лампы, но об их существовании можно было забыть. Если бы не оптика, то мы тыкались бы здесь, как слепые котята, но она подстраивала картинку так, что вместо полной темноты мы находились в сумерках.
Хорошо, что у нас все оружие глушеное. Иначе от вспышек выстрелов мы бы попросту ослепли.
Вариантов, куда идти, не было, и я пошел прямо по коридору, который тянулся и тянулся вперёд. Под ногами периодически плескалась вода. Собственно говоря, она здесь везде была, капала с потолка, стекала со стен и собиралась в небольшие лужицы, по которым мы и шлепали.
— Здесь станция метро должна быть, — шепотом проговорила Ника. — Может быть, на нее удастся выйти?
— Сейчас день, — заметил Чех. — Не уверен, что ты хочешь там оказаться.
Я посмотрел на внутренние часы и хмыкнул. Действительно день. А я как-то и перестал следить за временем в последние сутки.
Ирий, да? Самое безопасное место в городе. Вот только нас из него выгнали, прямо как Адама и Еву за грехи из рая. Да ещё и в подземелья после этого попали.
Не зря мне сперва показалось, что я попал в ад.
Коридор привел меня к развилке. Это был ещё один тамбур, из которого выходили три туннеля. Один — по которому мы пришли, второй вел направо, третий — налево. Ну и как выбрать?
Запустив руку в карман куртки, я вытащил из него зажигалку. Ту самую, которую снял с обратившегося в зомби участника шоу. Понятное дело, что курить мне было нечего, но огнепроводный шнур ведь нужно чем-то поджигать, верно?
Большим пальцем я отбросил крышечку и щёлкнул колёсиком. Фитиль, пропитанный топливом, загорелся огоньком, я двинулся в сторону одного из тунелля, но язычок пламени продолжал стоять ровно. А вот у второго он чуть наклонился, повинуясь дуновению воздуха. Значит, там есть какое-то движение и должен быть выход на поверхность. В перспективе.
Да и там, по крайней мере, будет не так сыро.
— Сюда, — сказал я, гася зажигалку и убирая ее обратно в карман. — Там тяга есть.
Мы вышли в коридор и двинулись дальше. Черт его знает, что нас тут ждёт, но жопа моя подсказывает, что лучше быть наготове.
Да тут, в Мертвом городе, почти всегда стоит быть наготове.
Глава 20
Мы шли по туннелям уже около часа. По крайней мере, именно столько успели отсчитать мои внутренние часы. Впрочем, здесь, под землёй, время вообще не имеет никакого смысла. Его ведь придумали именно для того, чтобы отсчитывать сутки, знать, когда солнце взойдет, и когда выйдет из-за горизонта.
Наверное, это имело бы большой смысл, если бы зомби смогли вырваться из заражённых зон и захватить весь мир. Тогда люди прятались бы по ночам, чтобы на них не напали морфы, ходили бы только днём и сражались бы за лишний литр бензина для генераторов. Электрический свет тоже отпугивает тварей, и это было бы важно. Если ты хочешь защитить свою базу, то она должна быть хорошо освещена.
А вот если бы поверхность оказалась загажена чем-нибудь настолько, что на ней нельзя было бы появиться, а людям пришлось бы жить под землёй, то время каждый мог бы считать так, как ему нравится. Как я уже говорил, под землёй оно не имеет смысла.
Но попутешествовав по подземельям Казани, я точно могу сказать, что не завидую тем, кому пришлось бы здесь жить. Место это определенно не самое лучшее.
Пару раз нам приходилось идти по колено в воде, там, где туннели уходили вниз, и маленькие лужицы на полу превращались в большие. Было холодно, сыро, и каждый из нас рисковал простудиться.
Шли мы, ориентируясь по огоньку моей зажигалки. Бензина в ней было достаточно, так что периодически я доставал ее и проверял, есть ли тяга. Правда в первый раз это привело нас к вентиляционной шахте, где мы смогли даже глотнуть свежего воздуха. Но не больше, потому что в узкий проход не протиснулась бы даже субтильная Ника, чего уж говорить о здоровяках вроде меня или Чеха.
Но у меня было ощущение, что мы идём туда, куда нам надо. Постепенно становилось суше, воздух явно был менее застоявшимся. А это означало только то, что он здесь ходит, а там, где перемещаются воздушные массы, должен быть и выход на поверхность.