Выстроив такую логическую цепочку Мишка как был нагишом, в таком же виде и направился в баню. В их крыле не было ни одной женщины. А начавшийся незадолго до этого простудный насморк бесследно исчез. Что ни говори, а не болеть ничем - это была достойная оплата очень неприятного для Мишки труда по сопровождению разных богатых, но больных граждан к месту их полного выздоровления и такого же полного обнищания ...
- Колись давай, шпана московская! - первым делом сказал Мишке дядя Саша, когда вслед за ним зашел в парилку.
- Я челябинская шпана! - гордо заявил Мишка, сгорбившись на верхнем полке и пытаясь смягчить предстоящий непростой разговор.
А то, что разговор будет непростым, Мишка понял интуитивно, как только за ним закрылись внутренние двери портала. Это следовало из того, что Саня не страдал банным азартом, как иные мужики на базе. И тем более, никогда не напрашивался париться вместе с кем-то, если только это не была его жена Вика. Он слишком долго и слишком хорошо знал дядю Сашу, чтобы ошибаться в невысказанных эмоциях. Так же хорошо знал Мишку и сорокалетний Александр Ашотович. Они по сути были побратимами. Друзьями по несчастью. Только Мишка был привязан к Стреле своей болезнью, а Саня - долгом. Потому что когда-то подписался выполнять всё, что скажет ему генерал Филимонов, в обмен на свободу для себя и своей будущей жены Вики. Так они и жили на этом комплексе все прошедшие десять лет. С той лишь разницей, что у супругов Чигвария была отдельная ведомственная комната на поверхности. А Мишка всё время жил под землей. И в Москве бывал лишь по необходимости, связанной в основном с медицинскими исследованиями в известном всем Четвертом Медицинском Управлении.
Эта их общая судьба и духовная близость давала им обоим право на совершенно фамильярное обращение друг к другу. Разумеется, лишь во внерабочее время. Как, например, сейчас, в парилке Комплекса. И кроме всего было между ними нечто более важное - полное взаимное доверие. Мишка знал, что Саня не болтун, и что судьба его тоже здорово потрепала. Поэтому частенько они друг с другом откровенничали по чисто мужским вопросам в каком-нибудь месте, где точно их никто подслушивать не мог. Например, как сейчас.
- Мне нужно знать, что там у тебя случилось на самом деле. - сказал Александр. - А не ту лапшу, которую ты мне хочешь по ушам развесить. Пойми, это важно.
- Почему? - спросил его Мишка, совершенно серьезно глядя Саше в глаза.
- Почему?.. Потому что когда-то очень давно, когда ты еще самостоятельно к озерам никого не водил, а мочился в штаны, я тогда был на твоем месте. Водил этих наших "пальцы - веером!" Брал пробы воды. Занимался картографией местности, когда позволяла погода. И еще много чего ... В общем, всё то же самое, что ты сейчас. И однажды точно так же вышли на меня. Как на тебя сегодня. Только без снежного барса.
Сказанное Сашей явилось для Мишки полнейшим откровением! Значит был контакт и раньше. И Саня был первым!
- И кто ... Кого ты там встретил? - спросил его Мишка.
- Четырех вооруженных до зубов мужиков. Очень внушительного вида. - ответил Александр. - Очевидно, местные горцы. Иссини-голубые глаза, бледная кожа, белые, как снег, волосы. Естественно, ни бельмеса по-русски! Они даже мне не удивились тогда. Очевидно они про нас давно знают. Один начал что-то говорить, но я тогда просто отрицательно помотал головой. Я тогда так опешил, что слова вымолвить не мог. И стал пятиться к порталу. А они полезли за мечами.