Мишка скосил глаза в сторону подъезда, до которого было всего с десяток метров, и заметил, что все тело Ёськи тоже пробивает мелкая, нервная дрожь.
- Вместе не пойдем. – сказал он ей заплетающимся языком. - Иди первая, а я следом.
- Не могу! – честно призналась она. – И не хочу. Я боюсь потерять, разорвать эту связь с тобой! Ты ведь тоже это чувствуешь? – а он только кивнул головой. – Согрей меня! Просто обними! А то меня трясет! – прошептала она.
И Мишка обнял ее сзади за плечи. И прижал ее к себе.
- Я люблю тебя, Ёська. – сказал он тихо и твердо.
- Я знаю. - был ответ. – Я тоже тебя люблю. И таю, как сосулька на весеннем солнышке! Это … такое счастье!
А потом был темный, ночной подъезд. И еще очень долго они поднимались на Ёськин третий этаж, уже никак не ограничивая свои, вырвавшиеся на свободу чувства. Ибо нельзя сдержать взорвавшуюся бомбу…
И был вечер, и было утро - день первый…
Просто Мишка и Ёська очень не хотели, чтобы кто-то за ними подглядывал, подсматривал, прослушивал по прослушке, или, тем более, смаковал увиденное. И поэтому они выключили свет во всей Ёськиной квартире, плотно занавесили все окна и на всякий случай вслух попросили всех, кто хоть однажды был влюблен, никак не фантазировать на их счет!..
- Нам и без вас хорошо! – громко сказал Мишка, обращаясь к их возможным соглядатаям.
А Ёська, повернувшись на полный оборот вокруг себя, молча продемонстрировала всем средний палец. Как Джон Малкович в фильме «РЭД» … Они просто хотели остаться одни … Лишь иногда был слышен тихий шепот.
- Мишка, мне стыдно!
- Не понял. Почему стыдно?
- Я сама не знаю почему. Наверное, я какая-то неправильная!
- Да нет! Вроде правильная! Как тебя ни крути, всё везде ровно!
- Дурак ты, Мишка! Ты хоть знаешь, что сейчас правильно?
- Нет.
- Ну и молчи тогда!.. Я тоже не знаю!..
- Позвони маме! – это Мишка ей на полном серьезе.
А Ёська ему.
- Мама – это приговор!
Короче, это всё выглядело, как «Ералаш» с поправкой на возрастной ценз…
И много времени спустя …
- Ёсь! Я есть хочу!
- Скажи, Мишка, ты меня правда любишь?
- Да!
- Тогда глупости всякие не хоти!
- Хорошо. А ты чего хочешь?
- Чаю. Но мне не встать.
- Ладно. Я сейчас.
- Лежи, любимый! Чай и кофе закончились сутки назад. И сахар с хлебом тоже … И масло. Кажется. А всё остальное нужно готовить. Размораживать …
- Тогда захоти чего-нибудь еще.
- Хочу! – незамедлительно последовал ответ. С подробными объяснениями того, что составляло суть очередной Ёськиной хотелки. – В конце концов, королева я, или так, баран начхал?
Долгая пауза … И теперь уже вздыхает Мишка.
- Бесстыдница! Бабка Ёська!..
- Ага! Бесстыжая столичная мажорка!
- Меня Саня вот об этом и предупреждал. Давай лучше закажем доставку! По телефону!
- Ты про это что?
- Я?.. Про еду! А ты про что?
Тяжелый вздох Ёськиного носика, спрятанного где-то у Мишки под шеей …
- Солдафон ты неотесанный, Мишка! Прозаик! С ним тут королева рядом лежит, обвивая его всеми своими восемью прекрасными голыми ногами, а он всё про еду! – и тут же, встрепенувшись воскликнула. – О! Яйца же были!
- Угу. – теперь уже грустно вздохнул Мишка. – Были … И почему это восемью ногами?
- Почему? Почему? - ворчала Ёська. – Не веришь? Встань и посчитай!..
К началу вторых суток их изнурительной, необузданной любви, голод, все-таки, выгнал увлекшихся и потерявших всякую связь с реальностью любовников наружу.
- На байке не поедем. – тихо сказала Ёська, спотыкаясь и покачиваясь на лестнице. – У меня сейчас нет сил его вести!
- Да, давай не поедем. – еле промямлил Мишка, потирая под глазами синие круги.
И они, обнявшись, поплелись нога-за-ногу в сторону ближайшего кафе, напоминая собою прохожим двух обдолбаных наркоманов, у которых давно закончился весь ганджубас!
Глава 9. Ненаследная принцесса Лия Нижнемирская
Десять часов спустя. Четвертое июля.
Они бежали наперегонки. Неслись, как угорелые, ловко уворачиваясь от вероятных столкновений с прохожими. И хоть от Китай-Города до места встречи было не очень далеко, а Ёська всегда преуспевала именно на коротких дистанциях, Мишка ее, все-таки, обогнал!
Они опаздывали. Потому что у Ёськи не хватило мужества бросить Мишку одного в таком опасном месте как душ! И она заявилась к нему спасать его от сильно горячей воды. Или от сильно холодной. И спасла! А потом, наспех проглотив яичницу с колбасой, и даже ничем не запивая это, они прыгнули на мотоцикл и помчались на нем по Малой Ордынке от подъезда Ёськиного дома до Третьяковской. И там оставили свой транспорт у дверей "Мизури". Под присмотром швейцара и кучи камер наблюдения.