- Мишка вернулся. Отмотал свою десятку, целиком!
Вот тогда мне и стало понятно, что к чему. Характер у Мишки и до посадки был буйный. Что и привело его на зону. А после десятки строгача, вероятно, стал еще хуже. А самое плохое было в том, что Мишка когда-то служил в морской пехоте. И связываться с ним поэтому никто не хотел. В общем, был он полноценной мразью. Бездельничал и пил, пропивая те скудные крохи, что Наталья зарабатывала в больнице. Я плохо представляла Мишку в его нынешнем состоянии. Но то, что он после отсидки стал в разы хуже, было очевидно. Таких, как он, тюрьма не лечит.
- Езжай-ка ты обратно. Прямо сейчас. - сказала Наталья. - Он бешеный. И бухой.
А у меня при виде избитой Натальи что-то щелкнуло внутри. Есть у меня там некий выключатель. Который появился в те времена, когда я серьезно занималась спортом, учась в спортивно-гуманитарном Лицее. Но об этом выключателе не знал кроме меня никто. Даже Наталья. Это была моя самая тайная тайна. И даже в дневнике я об этом не писала. Потому что дневник - это просто одно из средств к тому, чтобы сделать твою сокровенную жизнь достоянием широких масс.
- Я подожду. - ответила я.
- Чего?! Чего ты собралась ждать?! - чуть ли не закричала на меня Наташка. - Вали скорее! Он и тебя может избить. Или изнасиловать. Десять лет назад его брали целым взводом!
- Я подожду. - снова сказала я. И уселась в промёрзшее кресло. Прямо на веранде. Наталья хотела еще что-то мне сказать, и уже открыла было рот, но я ей не дала.
- Я просто с ним поздороваюсь. И потом уйду. Я знаю, что делать. - и улыбнулась ей вымученной улыбкой.
- Пошли в дом. Здесь холодно. - сказала мне Наталья. Она знала, что спорить со мной бесполезно. И мы ушли в дом. А когда я сняла с себя шубу и села на диван, Наталья сказала.
- Не играй с ним. И не провоцируй. Это зверь. Он и раньше таким был. А сейчас вообще с катушек слетел.
- Я уже поняла. - ответила я, и мы замолчали. Наталья прилегла на бок на краю дивана и задремала. А я так и сидела у нее в ногах с полузакрытыми глазами ...
Гонг. Бой. Удар. Кажется, тогда это был Тит Паль. Или Ап Паль, уже не помню. Это было три года назад. Когда мне было четырнадцать лет. И при этом я уже защищала свой красный пояс. Тхэквондо - это моё призвание. Я наношу удар. Маринка его блокирует и уходит в прыжке вправо. Мы кружимся по рингу. На руках лёгкие и очень жесткие перчатки. На головах - шлемы. У Маринки тоже красный пояс. С черной полоской, как и у меня. Но она тяжелее и старше.
Когда же это случилось? В какой момент? Я точно помню, что отдала себе приказ. Сама себе. И причем произнесла его почему-то голосом моего папы. Иоши Миямото. Он был не только карьерным дипломатом, но и потомственным самураем. И если дело касалось дисциплины, бывал очень жестким. Да. Вспомнила. Тогда я отдала себе команду, "Гляди вперед!" Которой именно меня папа и учил. Это когда ты уже заранее знаешь о том, что случится в следующее мгновение. Потому что ты уже забрался на самый верх раковины, что тащит на себе Улитка Жизни. И поэтому всё видишь. Папа мне говорил, что во вселенной всё уже произошло. То, что должно произойти. Но мы просто до этого еще не доползли. Наша Таидана Кататсумури очень медлительна, ленива и ползает по вселенной крайне медленно. (Taidana katatsumuri- Ленивая Улитка, яп.) Но если много над собой трудиться, медитировать и дисциплинировать свой дух, при помощи собственной речи, то можно забраться на самую верхушку Улиткиного Домика, чтобы видеть предстоящие события. Видеть то, что впереди. По курсу движения Улитки. А следующий шаг заключался в том, чтобы тогда, когда ты уже будущее видишь, его просто вычеркивать. И ставить на это место другое будущее. Ясно и точно представляя себе то, чего именно ты хочешь. Но есть оговорки. Например, нельзя убирать с пути Кататсумури те камни, которые там лежат. Это то, что она должна обползти сама. Она ползет всё время вверх, медленно поднимаясь по склону Фудзи. И это направление тоже не изменить. А есть то, что можно менять, представив, например, вместо вонючего окурка растущий на дороге цветок. И вообще, в древнем семейном клане Миямото всегда приветствовалось изменение реальности только лишь в самых незначительных масштабах, касающихся тебя лично. И только в сторону Прекрасного. При этом то, что прекрасно для тебя, могло, и часто оказывалось, ужасным для других, но такие мелочи начисто игнорировались. В общем, таковы наши семейные традиции!