– У меня плохие новости, гай, ты превращаешься в старпера! А связей у меня может и побольше будет…
– И то верно, прямо как папочка замечания делаешь.
Сказав это, Салли протянула руку и хотела тыкнуть в нос парню, но тот отклонился.
– Ничего не папочка. Че вы меня троллите? А тебя вообще сдам.
Ларри демонстративно наступил брови и покачал пальцем перед Анет. Потом показательно дёрнул своим сероватым хвостом и отвернул голову.
Маленькая девочка разразилась громким смехом, разлетевшимся всюду эхом. Он был таким странным и заразительно неправильным, что вскоре смеялись уже все, но, видимо, мало кто понимал, почему.
Глава 9
Ночь вступила в свои права. Темнота, зажатая между железными контейнерами– складами, смешивалась с запахом сырой земли и металла. Дневной мороз отступил, а ветер редко, но все же закручивал воздух в спирали, превращая его в звуковые волны. Под ногами мягко шлепала рыхлая полугрязь, бились о подошву редкие камешки. Все уже молчали. Мало кто из группы был готов к долгим ночным прогулкам.
Они шли по узким проходам, избегая широких обкатанных дорог: там могли быть рабочие или даже прохожие, хулиганы и собачники из близлежащих домов, решившие, что бродить ночью по складам– хорошая идея.
Контейнеры накладывались один на другой, каждый не меньше двух с половиной метров в высоту и шести в длину. Не лучшее место для клаустрофобоф. Даже на широких проходах, предназначенных для проезда машин и грузовой техники, стены из ящиков давили. Что уж говорить о местах, где едва можно было развернуться.
Монотонный звук шагов иногда прерывался внезапным шорохом или звоном столкнувшихся деталей. Все замирали и вглядывалась в силуэты подъемных кранов, ожидая чего-то. Когда ничего не происходило, они шли дальше. Первое время Рен, который был здесь впервые, вздрагивал и от звука поездов, проходивших неподалеку. Железная дорога была в паре шагов и предназначалась для грузовых локомотивов. Они привозили и увозили отсюда грузы, заставляя склад существовать.
Но живыми можно было назвать лишь половину хранилищ. Многие из контейнеров были брошены и забыты. Их вывозом никто не занимался, и они гнили под натиском времени.
Анет шагала впереди, подгоняя остальных. Ее нелепый силуэт качался в прыгучей походке, ноги, тонущие в широких джинсах, сами не могли понять, с каким ритмом следует ступать и какой длины должен быть шаг. Она петляла и много оглядывалась.
– Долго еще?– жалобно потянула Салли.
– Почти пришли!
Девочка указала на большой ангар, внушительно возвышавшийся над землёй.
– Может тебя понести? – Тихо спросил Генри.
Он не дождался ответа. Салли вскрикнула, когда парень подхватил ее тонкое тело и легко поднял, положив на плечо.
– Тише! – раздраженно процедил Ларри.
Так они шли еще некоторое время, пока не оказались у огромной двери, которая вблизи, казалось, простиралась до самого неба.
Рен постучал по металлу и тут же отскочил, в ночной тишине разлетелся оглушающий грубый звон.
– Нам сюда?– указал он на железную стену.
Анет покачала головой.
– Нет, гай, но мы близко, – процедила она шепотом.
Девочка, а за ней и все остальные, двинулась в левую сторону мимо двери, возвращаясь в лабиринт из ящиков.
Еще пару поворотов, и они остановились в нескольких шагах от проржавелого контейнера. Анет показала рукой, чтобы все оставались на месте, и подкралась поближе. Все последовали за ней.
Обреченно вздохнув, она беззвучно выругалась в воздух и жестом приказала быть тише. Сыпучая дверь ящика издала жалобный скрип под натиском тонких рук девочки.
Из темноты выскользнул стойкий запах пота, мочи, сигаретного перегара и еще чего-то, чему Рен не смог дать должного описания.Сквозь густоту пространства доносились едва различимые шорохи.
Под лучом яркого фонаря, корчась, как загнанная в угол крыса, жалось нечто, что едва можно было назвать человеком. Бегающие пустые глаза щурились от света и жадно пытались распознать того, кто перед ним. Тонкое тело билось в странной конвульсии, не понимая, что делать. Оно было одето в грязную, пропахшую всем, чем только можно, одежду. Куртка, джинсы и гнилые ботинки, все грязное и порванное.
Лохматые жирные космы, длину которых нельзя было определить, переходили в то ли бороду, то ли щетину. Отдельные места были короче других– неудачные попытки побриться. Даже брови будто отрасли и были лохматы. Их чернота выделялась на фоне остальных волос, словно присыпанных мукой и пеплом.
Все это в сочетании с острыми скулами и жилистыми руками, придавало существу бомжеподобный вид.