— Подождите минуточку, — действуя по заранее разработанному сценарию, сказал Николас. — У меня появилась идея, Джин-сан, — есть альтернатива.
— Тут не может быть никакой альтернативы, — ответил Танака Джин, впиваясь взглядом в широко расставленные глаза больного.
— По крайней мере выслушайте меня, — сказал Николас. — Что если Ватанабе-сан признается во всем и окажет следствию посильную помощь?
— Да, — проговорил инженер слабым, но решительным голосом. — Да.
Танака Джин фыркнул:
— Линнер-сан, этот человек — вор. Он пытался привести вас к банкротству. Не могу понять, почему вы его защищаете.
— Я не защищаю его, — ответил Николас. — Просто хочу узнать, что за всем этим кроется. Как вы не понимаете? Совершенно очевидно, что Ватанабе-сан похитил эти данные не для себя. И, если он сможет вывести нас на других преступников, я не буду настаивать на судебном преследовании.
— Зато я сделаю это! — рявкнул Танака Джин так громко, что даже сестра забилась в свой угол. — Клянусь Богом, токийская прокуратура не позволит, чтобы промышленный шпионаж остался безнаказанным. Черт возьми, в конце концов это касается национальной безопасности.
Ватанабе весь дрожал, его кардиограмма выглядела угрожающе.
— Но я кое-что знаю, Линнер-сан. Я причинил вам много вреда, но попытаюсь это исправить.
— Никаких сделок! — еще громче заорал прокурор.
— Я не хочу, чтобы он оказался в тюрьме, — снова заговорил Николас. — Вы же знаете, каково там. Он не выживет.
Ватанабе испуганно вытаращил глаза, его охватил животный ужас. Он начал было рассказывать все, что знал, но тут открылась дверь, и вошел врач.
— Что тут, черт побери, творится? Я же вас предупреждал...
— Идет официальное расследование, — ответил Танака Джин, глядя на негр немигающим взглядом. — Не входите сюда, пока вас не позовут.
— Вы не имеете права разговаривать со мной в подобном тоне, — возмутился врач. — Я нахожусь при исполнении служебных обязанностей:
— Вы будете их исполнять, когда я закончу, — возразил Танака Джин и вытащил из кармана сложенный лист бумаги. — В противном случае я уполномочен перевести вашего пациента в госпиталь городской тюрьмы. Вы этого хотите, доктор?
Питаясь сохранить перед сестрой остатки достоинства, врач некоторое время с гневом смотрел на прокурора, потом вышел.
Танака Джин снова повернулся к больному и увидел, что Николас склонился над кроватью.
— Все будет хорошо, Ватанабе-сан, обещаю вам. С чувством глубокого удовлетворения прокурор услышал, как тот прошептал:
— Я готов, Линнер-сан. Голова у меня ясная, я все расскажу.
Танака Джин вытащил карманный диктофон, назвал дату, время, место разговора и присутствующих при этом лиц. Потом положил диктофон на подушку рядом с головой инженера и попросил его сказать, что дает показания добровольно.
— Вы признаетесь в том, что совершили несанкционированное копирование данных принадлежащей «Сато Интернэшнл» Киберсети?
— Да, признаю.
— Вы знали о том, что «Сато Интернэшнл» являлась эксклюзивным владельцем вышеуказанных данных?
— Да, знал.
— Вы совершили это преступление по собственной инициативе?
— Нет. Со мной вошел в контакт человек по имени Нгуен Ван Трак. Он является вице-президентом вьетнамской компании «Минх телеком».
— Одну минуту, — вмешался Николас. — Разве вы имели дело не с американцем Кордом Мак-Найтом?
— Нет, — ответил Ватанабе. — Как я уже сказал, это был Ван Трак.
— Но вы передавали данные Мак-Найту, — сказал Николас.
— Насколько мне известно, он всего лишь посредник, — ответил инженер. — Передаточное звено, позволяющее Ван Траку оставаться в стороне. — Больной откинулся на подушку, его волосы заблестели от пота.
— Выпейте немного воды, — сказал Николас.
Ватанабе, по-детски закрыв глаза от удовольствия, начал тянуть через трубочку ледяную воду.
— Расскажите что знаете о вьетнамце, — сказал прокурор.
Больной кивнул:
— Как и уже сказал, Ван Трак работал на «Минх». Но ему платил кое-кто еще. Я слышал о промышленнике по имени Куртц.
Николас и Танака переглянулись.
— Родни Куртц? — спросил Линнер.
— Да.
— Откуда вы могли об этом узнать? — спросил прокурор. — Вы сами говорили, что эти люди действовали крайне осторожно. Ван Трак даже использовал Мак-Найта в качестве прикрытия.
— Разумеется, — согласился Ватанабе. — Но видите ли, Ван Трак понимал: для того чтобы склонить меня к похищению данных, он должен дать мне взамен тоже нечто ценное. Вот он и предложил мне стать во главе своей научно-исследовательской лаборатории в «Стернголд ассошиэйтс». Я навел справки и обнаружил, что «Стернголд» является одной из полудесятка азиатских компаний, которыми владеет Куртц. Мог ли вице-президент вьетнамской телекоммуникационной компании предлагать мне столь ответственный пост, если бы за всем этим не стоял Куртц?
— Вам надо было вовремя обратиться ко мне, — сказал Николас. — Я бы помог вам, и вы бы теперь не лежали в госпитале.
Ватанабе, которого явно утомило сделанное им признание, закрыл глаза. Руки у него тряслись, а сестра, казалось, была не на шутку встревожена показаниями приборов.
— Может быть, я так бы и поступил, потому что о вашей доброте и проницательности в «Сато» ходят легенды. Но вас в это время не было.
Оставив больного, Николас и Танака направились в киссатен, кофейню напротив госпиталя. Улицы были забиты автомашинами и автобусами почти до предела, а поток пешеходов на тротуарах напоминал движущийся эскалатор.
— Как вы себя чувствуете? Выглядите не лучше Ватанабе, — спросил прокурор, когда они уселись за столик и заказали кофе.
— Превосходно, — ответил Николас.
— Не могу сказать этого о себе. — Танака Джин потер глаза. — Как раз перед тем, как я отправлялся в госпиталь, мне сообщили, что адвокаты Тецуо Акинаги вытащили его из тюрьмы.
— Вы хотите сказать, что с него сняты обвинения? — Николас не мог поверить в то, что оябун якудзы, самый могущественный и непримиримый враг Оками, оказался на свободе. — Но он же ожидал суда?
— Адвокаты Акинаги подали апелляцию на том основании, что мое прокурорское расследование проведено с нарушением норм, и, вероятно, они правы. — Танака Джин покачал головой. — Кто-то все время мешает работать. Я уже говорил, что меня информировали о коррупции в нашей организации. Теперь есть прямое тому доказательство.
— Я проведу кое-какое расследование в кругах, для вас недоступных, — обещал Николас.
Танака Джин официально поклонился ему:
— Благодарю вас, Линнер-сан. Я ваш должник.
Они заказали еще кофе, наблюдая за движением на залитых дождем улицах. Мокрые тротуары в свете неоновых реклам казались лакированными.
— Я с большим удовольствием поговорил бы с Нгуеном Ван Траком, но он как сквозь землю провалился. Ни родственники, ни сослуживцы не видели его со дня презентации Киберсети, а иммиграционная служба сообщила, что страну он не покидал. Так куда же, черт возьми, он делся?
Николас не ответил на этот вопрос и сказал совсем о другом:
— Вы были правы насчет Куртца, «Стернголд ассошиэйтс» входит в «Денва партнерз».
— Но зачем Куртцу понадобилось красть данные о проекте, в который он только что вложил деньги?
— Это резонное замечание, — согласился Николас. — Но попробуем взглянуть на убийство Куртца под другим углом.
— Каким образом?
— Давайте поразмышляем. Куртц крайне не любил афишировать свои дела. Если судить по сообщениям в «Штерне», «Таймс» или «Форбсе», он никогда не позволял делать это, хотя его адвокаты и деловые партнеры были с ним не согласны. Они хотели сорвать крупный куш на международных рынках. Куртц был своего рода гением, и люди вывернулись бы наизнанку, чтобы вложить деньги в его финансовую империю.