Двумя годами раньше Николас и Нанги решили взять в долгосрочную аренду старомодный французский ресторан, расположенный в цокольном этаже небоскреба Суиру, после того как ресторан прогорел. Восемнадцать месяцев архитекторы, инженеры и дизайнеры трудились, чтобы превратить это несколько аскетичное заведение в шикарный ночной клуб, способный функционировать на самом высоком уровне.
«Индиго» был открыт три месяца тому назад с большой помпой и стал пользоваться огромным успехом. Но сегодня он был закрыт для широкой публики, чтобы «Сато Интернэшнл» могла провести в нем презентацию Трансокеанической киберсети.
Интерьер впечатляющего размера зала высотой в три этажа занимали расположенные на разных уровнях платформы, на каждой из которых находилось по три-четыре стола в форме бумеранга с полукруглыми перегородками, открывающими вид на танцевальную площадку, пол которой, подвергнутый лазерной обработке, напоминал гигантский персидский ковер. Испускающие мягкий свет осветительные панели располагались высоко над столами, такие же панели были вделаны в пол танцплощадки. Создавалось впечатление, что танцующие пары плывут в бассейне, наполненном сине-голубым сиянием. Покрашенные в цвет индиго панели вишневого дерева ярусами поднимались по криволинейным стенам, вдоль одной из которых извивался длинный бар, отливающий голубизной нержавеющей стали. На полках, тянущихся вдоль его задней зеркальной стенки, рядами стояли бутылки с крепкими напитками, ликерами, импортным пивом из Юго-Восточной Азии, Филиппин и мини-пивоварен Штатов.
Когда Николас вошел, танцплощадка была полна экстравагантно одетыми людьми, в воздухе висел гул сотен голосов, люди беседовали друг с другом на множестве иностранных языков, толпились возле бара, и три бармена с трудом справлялись с огромным потоком заказов. Из шестидесяти шести вделанных в стены, пол и потолок динамиков звучал кул-джаз Майлса Дэвиса.
При появлении Николаса все головы повернулись к нему — и неудивительно. Гости увидели мужчину мощного телосложения с широкими плечами и узкими бедрами, он был грациозен как танцор. Плавность движений, которая была присуща только ему одному, просто поражала. Он шел и поворачивался не как другие, а, казалось, плыл по воздуху, не подчиняясь силе тяготения, двигался, как будто его вес был сконцентрирован внизу живота, в месте сосредоточения силы, которую японцы называют «хара». У Линнера были темные, сильно вьющиеся волосы, что странным образом не соответствовало чертам его лица восточного происхождения — высоким, плоским скулам и миндалевидным глазам. Однако при этом лицо его было удлиненным и костистым, словно частица английской крови решила взять свое.
Николас отыскал Канда Т'Рина и сквозь толпу направился к нему. Канда Т'Рин был высоким, красивым, стройным человеком чуть старше тридцати лет. Держался он довольно холодно, смотрел на окружающих оценивающим взглядом, что делало его лет на десять старше. Николас еще не составил о нем своего мнения. Во время отсутствия Линнера Т'Рин, по всей видимости, оказал Нанги неоценимую помощь. Настолько неоценимую, что тот недавно повысил его до поста первого вице-президента — неслыханный уровень для человека его лет.
По правде говоря, Николаса раздражало присутствие этого молодого человека. Оно мешало его особым отношениям с Тандзаном. Несомненно, Т'Рин был проницательным, даже, как полагал Нанги, блестящим работником, но Николас подозревал, что этого человека обуревало чрезмерное тщеславие. Его стремление к первенству в Киберсети было тому примером.
Хотя, может быть, он слишком поспешно о нем судит? Т'Рин просто мог руководствоваться своими понятиями о том, что лучше всего соответствует интересам «Сато Интернэшнл», заполнять вакуум, образовавшийся во время отсутствия Линнера. И все же Николас никак не мог избавиться от впечатления, возможно и неверного, что Т'Рин может хорошо играть в команде, только пока это соответствует его интересам. Подобная черта была потенциально опасной.
Подойдя поближе, Николас увидел, что Т'Рин разговаривает с краснолицым американцем с вьющимися рыжими волосами. Выражение его лица было воинственным, он был явно раздражен незаметными, но могущими свести человека с ума японскими протекционистскими барьерами. К несчастью, в данный период это было отличительным признаком слишком многих американцев. Николас узнал Корда Мак-Найта, торгового представителя консорциума базирующихся в Силиконовой Долине производителей полупроводников.
Он обошел собеседников и остановился за спиной Т'Рина.
— Послушайте, вы, — продолжал разговор Мак-Найт. Со своим пышущим здоровьем лицом и еще более здоровыми идеалами он выглядел бы вполне к месту на спортивной площадке университетского оздоровительного лагеря. Водянистые, широко расставленные глаза казались пустыми. — Не вы ли, парни, еще три года тому назад скупили Голливуд, Манхэттен, Пэбл-Бич и две трети Гавайских островов по ценам, которых не мог себе позволить ни один находящийся в здравом уме бизнесмен? И что же, теперь, когда ваша дутая экономическая система лопнула, вы не в состоянии даже удержать купленное!
Т'Рин ничего не ответил — то ли не хотел связываться, то ли испытывал унижение. Экономический спад оказал на японскую молодежь неожиданное психологическое воздействие. Эти люди привыкли чувствовать себя самыми сильными — ощущать свою ичибану, свое главенство. Ощущение перехода Японии на вторые роли, немыслимое еще четыре года тому назад, нанесло сильный удар по их самолюбию.
— Я хочу сказать, взгляните, что происходит, — продолжал Мак-Найт, вокруг которого уже начала собираться небольшая толпа. Среди любопытствующих слушателей Николас заметил Коуи и Нгуен Ван Трака, главу вьетнамского отделения «Минх телеком» — компании, пытающейся заинтересовать Николаса и Нанги обещаниями капитальных вложении в обмен на пакет акций «Сато». — Япония уже превратилась во второстепенную силу. Помните, как вы чихвостили нашу систему образования? Теперь уже подобной чепухи не услышишь. — На губах Мак-Найта появилась усмешка превосходства. — А хотите знать почему? Вы, парни, выпускаете компьютерно безграмотных людей. В то время когда мы в наших школах с начальных классов используем компьютеры, вы считаете, что они делают детей пассивными и безликими. Ваши сложные и изощренные ритуалы заключения сделок невозможно совершать посредством компьютеров, поэтому компьютер для вас — символ, а не средство. — Он хрипло рассмеялся. — Вы скорее предпочтете обыкновенные счеты с костяшками.
Мак-Найт опять рассмеялся.
— Бог мой, что вы потеряли там, в Штатах, Т'Рин? Скованные своей монополистической системой, вы не можете с тем же успехом делать то же, что и мы. Мы выковали наш собственный вид кайрецу, кайрецу двадцать первого века, возникших в результате взаимодействия телекоммуникаций, бытовой электроники, электронных средств массовой информации и компьютеризированных компаний с минимальным количеством персонала. Они растрясли жирок, накопленный за последнее десятилетие, стали более конкурентоспособными и продуктивными, тогда как компании япошек по-прежнему слишком многочисленны и широкопрофильны.
— Вам не кажется, что вы несколько переступили границы вежливости, старина? — ровным голосом спросил Нгуен Ван Трак. Он учился в Англии и поэтому говорил с тем подчеркнутым акцентом, который иностранец часто привносит в чужой язык.
— Кто вы, черт побери, такой? — спросил Мак-Найт. — Я просто-напросто говорю правду. И если вам нечего сказать по делу, не вмешивайтесь.
Ван Трак оглядел толпу. Он знал тут каждого, был в своей стихии и свысока улыбнулся американцу.
— Мне кажется, вы говорили слишком эмоционально и слишком...
— Это к делу не относится, — отрезал Мак-Найт и снова обратился к Т'Рину.
— Я что хочу сказать. Мы, американцы, изменились, научились бороться. Мы уже способны передавать миллиарды бит мультимедийной информации миллионам потребителей по всем Соединенным Штатам, потому что имеем самую развитую в мире сеть кабельной связи. На этот раз его смех прозвучал с издевкой. — А что есть у вас? Пшик. Эй, да вы знаете, что вы единственная развитая страна в мире, не имеющая более-менее приличной кабельной промышленности? Ваше маниакальное стремление держать закрытыми телекоммуникационную и вещательную отрасли промышленности приведет вас к гибели. Закрытость создает для вас непреодолимые трудности. Знаешь, что такое компетентность, приятель? Это американский стиль, и он поможет нам спихнуть вас обратно в океан. Чтобы заглянуть в будущее, достаточно взять телевидение высокого разрешения. Вы должны отказаться от отрасли промышленности, в которую вбухали сотни миллиардов долларов. И почему? Потому что японское аналоговое телевидение высокого разрешения морально устарело. Наше же, цифровое, несравненно выше по качеству.