«Губернатор прав. Хант опасный человек. Слишком сексуален ради своего блага… или моего».
— Итак, вы сделаете это? — спросил Уинслоу, когда они танцевали щека к щеке.
Дороти-Энн подняла на него глаза.
— Что я сделаю, мистер Уинслоу? — негромко поинтересовалась она.
— Хант, — напомнил он.
Дороти-Энн с улыбкой поправилась:
— Хорошо, Хант.
— Оставите ваше сердце в этом городе?
Она рассмеялась.
— Крошечный кусочек, я уверена. Мне кажется, что я оставляю частичку моей души везде, где открываю отель.
— Наподобие Ганса и Гретель, рассыпающих крошки хлеба?
Дороти-Энн засмеялась, и они продолжали танцевать. Когда музыка смолкла, они отошли друг от друга и вежливо похлопали. Хозяйка вечера заметила делающую ей знаки Венецию и знаком позвала ее подойти.
— Венеция, позволь тебе представить мистера Хантингтона Уинслоу-третьего. Хант, это Венеция Флуд, она отвечает за связь с прессой.
Они обменялись рукопожатием.
— Очень приятно, господин сенатор, — негромко произнесла негритянка.
— Сенатор! — Дороти-Энн смотрела во все глаза. — Этого вы мне не говорили.
— Сенатор штата. — Хант, будто извиняясь, пожал плечами. — Я могу принести дамам выпить?
— Это было бы неплохо, — произнесла Дороти-Энн, и женщины двинулись к краю танцплощадки. — Есть новости от Фредди? — с тревогой спросила она.
Венеция покачала головой:
— Пока нет.
— Черт.
— Дерек обзванивает аэропорты. Он везде оставил распоряжения немедленно сообщить тебе, как только самолет Фредди коснется земли.
— Я только надеюсь, что с ним все хорошо, — с тревогой заметила Дороти-Энн.
— Разумеется, это так. И если бы он подумал о своей выгоде, то ему следовало бы поторопиться, потому что к нам идет твой обворожительный молодой сенатор.
— Венеция! — запротестовала Дороти-Энн. — Никакой он не мой!
— А вы в этом уверены, девушка?
— Разумеется, уверена, — прошипела Дороти-Энн. — А теперь убирайся с глаз!
— Чао! — пропела подруга. — Только помни, — она подняла гибкую руку и погрозила пальцем, блеснули многочисленные золотые кольца, — он связан брачными узами! — проговорила негритянка театральным шепотом. — Я проверяла. — И с этими словами Венеция Флуд отошла, окутанная тканью наряда от Иси Мияке, и улыбаясь выхватила бокал шампанского из руки Ханта, даже не замедлив шага.
Вечер был в самом разгаре. Горячительные напитки и шампанское развязали языки и отпустили тормоза. Шум все нарастал, а роскошное угощение на буфетных столах готовилось к уничтожению.
Официанты стояли подле гостей, подавая белужью икру, соленую лососину, паштет с трюфелями в заливном из портвейна и салат из копченой форели. Повара в высоких колпаках сбивались с ног, нарезая тончайшие ломтики жареной ягнятины, запеченной ветчины, индейки и копченого лосося. Помощники все время пополняли разоренные блюда с мясом эскарго, поджаренными утиными потрохами и говядиной бургиньон.
Жующие гости с тарелками на коленях заняли кресла в вестибюле. Венеция заметила Дороти-Энн, поднимающуюся по спиралевидной лестнице из клуба «Пещера». Негритянка поймала взгляд подруги и кивком указала на одну из толстых мраморных колонн.
Дороти-Энн перевела взгляд в указанном направлении.
Какая-то женщина с высоким стаканом в руке привалилась к мрамору.
Когда-то она была красивой. Тонкая, как манекенщица, и необычайно ухоженная. Грима как раз в меру, в тон платью, и наложен профессионально. С большим вкусом. Волосы прямые, темные, до плеч, и наряд стоил целое состояние — длинное бальное платье от Оскара де ля Ренты из синей, цвета сапфира шелковой тафты, а к нему настоящие сапфиры на шее, руках и в ушах. Но несмотря на все ее усилия, ничто не могло скрыть образа жизни запойного пьяницы.
Дороти-Энн взглянула на Венецию, кивком головы дала понять, что возьмет это на себя и подошла к женщине.
— Привет, — дружески поздоровалась она. — Я не думаю, что мы знакомы.
Дама медленно подняла голову и подозрительно посмотрела на Дороти-Энн стеклянными, поразительно синими глазами.
— Ч-что т-тебе надо? — последовал громкий невнятный ответ.
«Ого! Видно ее довольно давно оставили в одиночестве».
— Я могу вам что-нибудь принести?
— А п-почему ты х-хочешь это сделать? — Женщина поднесла стакан к губам, но тот был пуст. Она подняла его на уровень глаз. — Дерьмо, — пробормотала незнакомка. — Ещ-ще нужно. — Она лукаво взглянула на Дороти-Энн. — М-можешь мне еще достать?