Уинслоу отвел «Ртуть» с Иден Айл в Пуэрто-Рико, а оттуда прямым рейсом вылетел в Калифорнию. Во время полета он мысленно готовился к тому, что скажет Глории о своем намерении развестись с ней. У него в голове проносились разнообразные варианты предстоящей сцены. Хант приехал домой, горя желанием все выложить жене немедленно. Но Глории, как это все чаще и чаще случалось последнее время, дома не оказалось. Когда Уинслоу спросил Родди, дворецкий ответил, что ему неизвестно, где может быть миссис Уинслоу, и этого не знает никто в доме.
И теперь ему отчаянно хотелось, чтобы стычка с женой была уже позади, чтобы прорепетированные им слова уже были сказаны и, как он надеялся, приняты. И более того, ему хотелось обо всем сказать матери и покончить с этим. Но Хант подумал, что честнее поговорить сначала с Глорией.
Хант понимал, что Алтея не сможет воспринять все спокойно. Честно говоря, эта идея приведет ее в ужас. Она так носится с внешними приличиями и с политической карьерой сына, приобретшей для нее колоссальное значение, что слово «развод» станет для нее ругательством. Но Хант также понимал, что в конце концов Алтея смирится. Как только мать поймет, что он уже принял решение и не станет его менять, она примет неизбежное и переварит это.
Хант закончил бритье, достал кое-какую одежду. Он выбрал пару старых свободных брюк и рубашку-поло блеклого голубого цвета. Оделся, сунул ноги в шлепанцы и отправился на кухню. Он подумал, что, может быть, там найдется пиво, и он сделает себе настоящий сандвич, а не его крошечное «светское» подобие, которое готовит прислуга.
Но это ему не удалось.
Внизу, в вестибюле, Хант увидел Глорию. Жена явно только что вошла и собиралась подняться наверх.
Она взглянула на него:
— Ты хорошо выглядишь и загорел, — насмешливо заметила Глория. — Хорошо поработал на солнце, я полагаю?
— На самом деле, тебе совершенно безразлично, чем я занимался, — парировал Хант.
— Точно, — засмеялась жена, — ты все верно понимаешь. Мне все равно. — Вдруг ее глаза вспыхнули гневом. — Но только мне совсем не безразлично то, что пока ты там нежился на солнышке, мне пришлось отправиться в «Каскады» и провести время за ленчем с твоей распроклятой матерью!
Хант проигнорировал ее вспышку.
— Нам надо поговорить, — спокойно сказал он.
— О, Хант, — тяжело вздохнула Глория. — Не сейчас. Я иду к себе. Я устала.
— Это не может ждать. Почему бы нам не выпить по стаканчику в библиотеке?
Глория не стала раздумывать. Мысль о спиртном притягивала, и что бы там ни собирался сказать Хант, это можно будет сдобрить хорошей порцией водки.
— Хорошо, — согласилась она и, повернувшись на каблуках, направилась в библиотеку.
Хант пошел следом за ней.
Там Глория сразу прошла к столику с напитками, налила водку в высокий хрустальный стакан, а потом пальцами, а не щипцами, бросила несколько кубиков льда в свой напиток.
Хант наблюдал за ней.
— Не хочешь добавить тоник или чего-нибудь еще? — спросил он.
Глория фыркнула.
— Зачем же портить хорошую водку? — Она села на обтянутую кожей кушетку, сбросила туфли и вытянула ноги.
Хант приготовил себе шотландское виски с водой и сел напротив жены.
— Твое здоровье. — Глория подняла стакан вверх, а потом одним глотком осушила половину.
Хант не ответил, а лишь отпил немного виски, рассматривая его. Потом поставил стакан, откашлялся.
— Я хочу обсудить кое-что очень серьезное, — начал он.
Брови Глории взметнулись вверх, выражая насмешливый интерес и озабоченность.
— И что же? — легкомысленно поинтересовалась она.
— Наш брак не удался, — снова заговорил Хант, — и…
— Какой у тебя острый глаз, — с саркастическим смешком прервала его Глория. Она снова приложилась к стакану.
— Мне кажется, пришло время нам развестись.
Глория уставилась на мужа. «О, Господи, — подумала она. — Хант надумал это как раз сейчас. Именно сейчас, когда я нашла того, кто избавит меня от него».
Женщина заговорила, и теперь в ее голосе не было и намека на легкомыслие.
— Ты уверен в этом, Хант?
— Совершенно, — прозвучал четкий ответ.
— А что подумает твоя мать? — Глория пальцем перемешала лед в стакане, потом слизала с него влагу. Она пыталась сохранять спокойствие. Старалась выглядеть, как обычно.
— Меня не волнует, что она подумает, — отозвался Хант. — Мне все равно, что подумают другие. — Он помолчал, снова отпил виски. — Этот брак — всего лишь фарс. Мы оба знаем об этом, и пора с этим покончить.