— Ладно, сладкая моя, — начал Вилински в надежде на нечто незабываемое. — Я извин…
Девица повернулась к нему, вся сияя волосами, зубами, титьками и…
Вот черт побери!
Вилински уставился на нее во все глаза, потом отвел взгляд, и произошла классическая немая сцена. Потом он дернулся назад, как-будто на него напали.
Его петушок тут же опустил головку.
Ему нравились женщины с формами, точно, но только не с членом и яйцами!
Дерьмо!
Шок заставил его вселенную остановиться. Его восприятие ограничилось оскорбительными анатомическими подробностями. Было что-то от ужасной насмешки в этом теле, сочетающем роскошный женский бюст и мужские гениталии, мрачная, нереальная разновидность травести, которую он находил агрессивно-отталкивающей.
Он подцепил вчера… Как это у них называются транссексуалы с силиконовыми протезами, но еще не побывавшие под ножом хирурга? Джимми порылся в своей памяти. Было какое-то слово…
Курочки с яичками. Вот оно.
И не мужчина, и не девка.
Оба сразу и ни то, ни другое.
— И на что это, — требовательно поинтересовалась женщина с пенисом — или это был мужчина с грудями, — ты пялишься?
Джимми отпрянул, слишком ошеломленный, чтобы разговаривать. Словно завороженный ужасным видением, Вилински смотрел, как это создание ходит по комнате, подбирая женскую одежду и натягивая ее на себя.
Одевшись, оно метнулось из комнаты, с высоко поднятой головой, бросило ему воздушный поцелуй и так шарахнуло дверью, что фотография любимой лошади Джимми «Воскресной тишины», окантованная рамкой, сорвалась со стены и разбилась.
Вилински уронил голову на руки и закрыл глаза. О, неуважение. Бесчестие. Стыд.
Его самоуважению нанесли серьезный удар. И не в последнюю очередь тем, что «ее» член оказался больше его собственного.
А пока надо позвонить своим букмекерам, чтобы отвлечься. Это ему просто необходимо. И кроме того, ему любопытно, что это за парень ему звонил. Интересно, это полное дерьмо или нет.
Первым делом Вилински позвонил своему старому другу Джоэлу, который вел дела в задней комнате облезлого бара на Десятой улице. Последнее время с букмекерством ему не везло.
— Приветик, Джимми! — Джоэл приветствовал его с подлинным энтузиазмом. — Давненько не виделись. Ну как оно, ничего?
Это был самый теплый прием, который встретил Вилински после того, как ему закрыли кредит.
— Отлично, — заявил Джимми. — Как твой бизнес?
— Помаленьку. — Джоэл рассмеялся. — Мне так не хватает твоих ставок.
Джимми навострил уши.
— Это точно? — спросил он.
— Ага. Послушай, приятель. Когда захочешь получить кредит, тут же получишь. За мной не заржавеет.
— Шикарно. Ты скоро обо мне услышишь, Джоэл.
Когда Джимми повесил трубку, голова у него шла кругом. Неужели чудеса никогда не кончатся?
«Черт! — подумал он. — Я спекся!»
«Когда это было? Шесть, восемь недель назад? Что-то около того», — решил Джимми, пробираясь по Центральному вокзалу.
И все, что от него потребовали, это записать имя, которое ему сообщили, запечатать записку в конверт и отдать его матери некоего итальянца по имени Кармин. Получить в ответ счет в оффшорном банке и передать его тому парню, что звонил.
Достаточно верное дело. Два дня спустя он получил по почте свое долговое обязательство, порванное на две части.
Ой-ой! Получить кое-что практически в обмен на ничто! Единственное, чего ему хотелось, так это чтобы парень поторопился и давал ему побольше работы. Разобраться бы со старыми долгами, раз он уже имеет новые, делая ставки в футбольных матчах.
Проходя мимо газетного киоска, Джимми купил сразу и «Пост» и «Дейли ньюс».
Обычно он читал только страницы, посвященные спорту. Даже гигантские заголовки никогда не привлекали его внимания. Но этот его чем-то привлек. И это была судьба…
Что это так бросилось ему в глаза?
Нахмурившись, он уставился на трагические огромные буквы:
САМОЛЕТ МИЛЛИАРДЕРА ВСЕ ЕЩЕ СЧИТАЕТСЯ ПРОПАВШИМ БЕЗ ВЕСТИ
ПОПЫТКАМ РОЗЫСКА И СПАСЕНИЯ МЕШАЕТ БУРАН
Зернистая фотография мужчины сопровождала заголовок.
Джимми покосился на фотографию, но она ни о чем ему не говорила. А потом фамилия и имя, набранные большими буквами, бросились ему в глаза: Фредди Т. Кентвелл.
Джимми шумно выдохнул. По коже побежали мурашки.