У Глории внутри все кипело. Она сдерживалась, пытаясь дышать глубже и повторяя про себя нараспев три слова мантры, помогавшей ей держаться последние два года. «Два миллиарда долларов, — напомнила она самой себе. — Два миллиарда долларов».
Ей остается только терпеть и ждать, пока все это достанется ей.
Два миллиарда долларов…
Алтея подняла свой хрустальный бокал с вином и отпила глоток «пино нуар».
«Как это характерно для старой суки, — с горечью думала Глория, с отвращением разглядывая свой бокал с минеральной водой „Калистога”. — Она ограничит меня одним коктейлем. А что потом станет делать сама? Квасить прямо у меня перед носом!»
Алтея поставила бокал и продолжала есть: вилка — в левой руке, нож — в правой.
— Итак, моя дорогая. Мне неприятно тебе это говорить, но за последние несколько дней ты стала предметом очень многих пересудов.
— Только последние несколько дней? — поинтересовалась Глория с сарказмом, который не сумела скрыть.
Алтея, не торопясь, прожевала и проглотила.
— Куда бы я ни пошла, я слышу об этом. — Ее глаза напоминали кобальтовые сверла. — Я крайне обеспокоена, и это меньшее, что можно сказать.
— Я думаю, что вам следует выразиться конкретнее, мама. Я на самом деле не представляю, о чем вы говорите!
— Тогда позволь мне освежить твою память. Вечер по поводу открытия «Сан-Франциско Палас». — Алтея сделала паузу. — Судя по всему, ты в ту ночь устроила настоящий спектакль.
И снова Глория почувствовала, как внутри у нее закипает негодование.
— Вы знаете, что было бы неплохо? — натянуто спросила она.
Алтея подняла брови.
— Да, дорогая?
— Если бы люди перестали мешать меня с грязью.
— Это твое поведение вызывает все эти разговоры, моя дорогая, — спокойно ответила Алтея, — а не поведение Ханта.
— Хант, Хант, Хант! — возмущенно нахмурилась Глория. — Господи. Вы только о нем одном и думаете. Разве не так, мама? Все остальное неважно, только бы это не повредило Ханту?
Алтея никогда не уходила в кусты.
— Верно.
— И вы бы простили вашему драгоценному сыночку все, так?
Пожилая леди, казалось, удивилась самой постановке подобного вопроса.
— Разумеется, я так и поступлю. Я его мать, он мой сын.
— А я? А как же я, мама? Или мне не следовало спрашивать?
— Конечно, ты можешь спрашивать. — Глаза Алтеи сияли, взгляд оставался пристальным. — Ты моя невестка. Так как ты жена Ханта, ты должна дополнять своего мужа.
— Дополнять его имидж, вы имеете в виду, — горько заметила Глория. — Другими словами, я всего лишь ширма. Разрешите угадать, где мое место. Где-то за посыльными, обслуживающими избирательную кампанию, но перед флажками?
— А теперь ты ведешь себя глупо, дорогая, — отозвалась Алтея, делая еще глоток вина.
Как только она поставила бокал, тут же материализовался официант с новой охлажденной бутылкой. Привычным движением руки он наполнил бокал старшей миссис Уинслоу, не пролив ни капли.
Глория жадно взглянула на бутылку.
— Я бы не возражала выпить бокал этого вина, — произнесла она.
Официант вопросительно взглянул на Алтею, которая отпустила его со словами:
— Спасибо, этого достаточно.
Глория почувствовала, как запылало лицо от унижения и обиды.
«На этот столик никакого мороженого! — подумала она с раздражением. — Нет, мэм! Старая летучая мышь натренировала обслугу так, что они у нее будут прыгать сквозь горящие обручи и ждать, пока им бросят подачку за то, что они не налили выпить молодой миссис Уинслоу. В этом я не сомневаюсь. („Она же пьет, вы ведь знаете. Это только ради ее, бедняжки, блага”. Ай-яй.)».
Господи, как же это раздражает! Если бы королеву Тоуд-холла действительно это заботило, она бы выбрала ресторан, не имеющий лицензии на продажу спиртного. Но это было бы слишком просто.
«И кроме того, — сообразила Глория, — я не нужна старухе совсем трезвой. Это желание не идет от сердца. Она, вероятно, считает, что меня легче контролировать, если иметь возможность время от времени выдавать мне выпивку, пока это отвечает ее целям!»
Есть только один способ обыграть эту кошку!
— Прошу прощения, мама, — произнесла Глория, беря сумочку и поднимаясь на ноги, — мне нужно пойти попудрить нос.
Улыбка на лице Алтеи замерзла.
— На твоем месте, я бы этого не делала, дорогая. Невестка уставилась на нее.
— О чем это вы?
— Я о ловкости, обмане, хитрости. — Алтея делала круговые движения ножом, словно заклинаниями заставляя Глорию сесть.