О-ох! Сладостная передышка…
Глория ощутила, как внутри нее разливается розовое сияние.
Ушли прочь ее проблемы, испарились ее заботы.
Еще раз повторить, и она будет готовенькая!
Повернув голову, чтобы привлечь внимание бармена, Глория вдруг безошибочно осознала мужское присутствие. Теперь она увидела, от кого исходят флюиды.
Один из мужчин развернулся на своем стуле и небрежно откинулся назад, опершись локтями о стойку. И намеренно медленно вращался туда-сюда на высоком табурете. Чтобы лучше дать рассмотреть нижнюю часть своего тела, затянутую в джинсы «Ливайс».
Что-то в нем заставило Глорию задержать взгляд.
Он молод для того, чтобы быть здесь хозяином. Приблизительно лет двадцать пять. Высокий, смуглый, по-мужски красивый. Влажные глаза самца, то ли черные с поволокой, то ли темно-карие. При таком освещении Глория не была уверена в цвете, но в них светился огонек вызова, который, как ей представлялось, мог стать очень серьезным.
Определенно, с этим мужиком не пошутишь.
И все-таки…
И все-таки это самый красивый самец, которого ей приходилось встречать за… Да что там, никогда не встречала. И он так это лениво, бесстыдно ее разглядывает, а у нее покалывает кожу, и кровь бросилась в лицо.
Ее первой осознанной мыслью было: «Господи, он же ко мне примеривается!»
Парень улыбнулся ей через весь зал белозубой улыбкой до ушей.
«Он меня хочет», — подумала Глория.
А затем удивилась самой себе: «Я тоже его хочу!»
Он не бродяга, нет. Опустившийся, может быть, но не совсем пропащий. Да разве это имеет значение, если Глория со всей ясностью увидела крепкое тело, мускулистое и одновременно гибкое, притаившееся под едва скрывающими его коричневой кожаной курткой, клетчатой ковбойкой и удобными полинявшими джинсами?
Действительно, никакого.
У него есть все необходимое. И как раз там, где нужно.
Волна поднялась высоко. Надо прыгать. Сейчас или никогда.
На какое-то мгновение на нее нахлынуло чувство вины. Глория отвела глаза, нарушая возникшее притяжение. Она понимала, что ведет себя жеманно — брови нахмурены, губы сжались в гримасу крайнего неодобрения, пальцы вцепились в стакан.
В пустой стакан.
Немедленно возникла проблема. Как привлечь внимание хозяина, не подавая надежд этому сексуальному жеребцу-мачо?
Дилемма разрешилась сама собой. Она скорее почувствовала, чем услышала, что к ней подошел пузатый бармен.
— Какая у вас есть лучшая водка… — начала Глория, обернувшись к нему. И тут же прикусила язык.
Потому что перед ней стоял не бармен. А он, он! Тот самый парень, что играл с ней в гляделки.
У нее перехватило дыхание.
Странно, но вблизи мужчина выглядел еще лучше. Его глаза оказались не черными и не карими, а темно-синими, призрачными, и создавалось впечатление, что его длинное мускулистое тело едва сдерживает дикую мощь.
Ростом в шесть футов, он просто излучал тестостерон. Его лицо стало смуглым от постоянного пребывания на солнце, а щетина, словно отросшая по замыслу дизайнера, придавала ему несколько опасный вид. И к тому же эта манера вести себя напоказ.
«Он же просто секс-бомба!» — подумала Глория. А по его самодовольному виду она поняла, что парень об этом знает.
Незнакомец просиял ей волчьей улыбкой. Его зубы оказались белее новехонького кафеля в ванной комнате.
— Одна водка на подходе, — объявил он.
Глория начала было протестовать, но мужчина взглядом заставил ее замолчать. Будто зачарованная, она смотрела, как он разворачивается на каблуках своих ковбойских сапог и возвращается к стойке.
Ему бы следовало сниматься в кино. Где еще увидишь такую походку, это покачивание бедрами, от которых теплеет в паху?
«Господи, — слабо подумала она, — это не мужчина. Честное слово, это просто ходячая секс-машина!»
И Глория уже больше не сомневалась. Она хочет его. Господи, хочет, как никогда раньше! Желание столь сильно, что Глория ощущает на языке его вкус!
Парень вернулся, неся по стакану в каждой руке, один с прозрачной жидкостью, другой с золотистой.
— «Гордон’с». Самое лучшее, что есть в этом заведении, — пояснил он. Его рука намеренно скользнула по груди Глории, когда он ставил перед ней стакан с водкой.
Молодая женщина быстро взглянула на него. Что-то было в его грубоватой, не лишенной смысла манере держаться, а окружающая его аура скрытой угрозы показалась ей неотразимо сексуальной.