Ну что вы скажете? Чудо из чудес.
— Если она позвонит, скажите, что меня нет дома. Это ясно?
— Абсолютно, мадам.
— И еще, машина должна ждать меня у входа в три. Мне надо кое-что купить.
— Очень хорошо, мадам.
— Спасибо, Родди, — Глория отпустила дворецкого, неосознанно подражая своей свекрови, — это все.
— Благодарю вас, мадам. — Дворецкий вышел и прикрыл за собой двойную дверь.
Глория вздохнула про себя. Реальность. Надо было ей вмешаться. Теперь ее день сразу потускнеет.
Или нет?
Ведь не существует такого закона, который определял бы, что она должна резко прервать свое свидание с Кристосом, верно? И кроме того, Ханту пойдет на пользу, если его заставят подождать, пусть посидит как на иголках.
«Кроме того, — презрительно размышляла она, — к чему мне торопиться? Эти скучные старые жители никуда не денутся. Пусть подождут. Что им еще делать, как ни смотреть на часы?»
Приняв такое решение, Глория тут же воспряла духом.
Кристос! Она так отчаянно его хотела, что ощущала вкус желания на языке, так же как накануне ощущала его тело, когда сосала и облизывала, пожирала его горящую плоть, а он то же самое проделывал с нею.
Через несколько часов они сорвут друг с друга одежду, и она утонет в море наслаждения, унесется прочь на высоких волнах изумительного оргазма.
С этого момента можно было забыть о переданной через третье лицо просьбе Ханта. И этих ее так называемых обязанностях. Все принимают как должное, что она их послушно исполняет.
Что ж, их ожидает большой сюрприз!
Кристос танцевал перед ее мысленным взором, и Глория негромко напевала, вальсируя по комнате, спотыкаясь от выпитого алкоголя и не обращая на это внимания. Теперь многое, всякие мелочи, ранее воспринимаемые ею как само собой разумеющееся, привлекали ее внимание. Например, великолепный букет из розовых пушистых тюльпанов и распустившихся белых роз.
Остановившись, она проделала то, чего не делала годами. Молодая женщина опустила лицо к розе и глубоко вдохнула, закрыв глаза, ощущая сладкий, крепкий запах, понимая, впервые и навсегда, что так ищут пчелы внутри этих бесценных лепестков.
«То же, что и Кристос ищет в цветке у меня между ног, — с удовольствием подумала она. — Я его тычинка. Он мой пестик. И вместе мы одно целое».
Она и Кристос. Они договорились встретиться в три тридцать.
Глория едва могла дождаться встречи.
Эмбер подлетела к двери и распахнула ее раньше, чем Кристос успел повернуть ключ в замке. Он промок до костей. Вода стекала с него, образуя лужицы.
— Ох, черт! — воскликнула девушка и с отвращением отпрянула от него. — Ты весь промок!
Кристос подумал: «И это так меня встречают в этом клоповнике?»
— Не ори, Шерлок. — Он швырнул свой ключ на журнальный столик, где тот со стуком приземлился. — Если ты не заметила, детка, на улице льет, как из ведра.
Ногой он захлопнул дверь. Протянул руку назад и закрыл дверь на задвижку. Потом потряс головой как мокрая собака, и от него во все стороны разлетелись брызги.
Эмбер завизжала и стала отряхиваться, как только холодные капли попали ей на руки, словно на нее упали живые жуки.
Кристос схватил кухонное полотенце с раковины и начал яростно вытирать волосы.
— Милый? — голос Эмбер звучал с детским поскуливанием и упрекал. — Ты должен был вернуться много часов назад. Где ты пропадал все это время? Я уже начала думать, что ты сбежал.
Кристос наклонил голову набок и перестал вытирать волосы. Он мрачно разглядывал ее одним глазом. Черт! Вот этого-то ему как раз и не хватало — гребаной Инквизиции!
— Эмб? Куда я сказал, что пойду? — парень старался быть терпеливым, но его слова прозвучали с раздражением. Слишком плохо — сколько раз он говорил ей, что надо приглушать эти семейные скандалы?
Эмбер поскребла голый живот — суетливый, нервный жест. Она надела обтягивающие джинсы «Гесс 2» и вылинявшую розовую майку без рукавов, обрезанную почти под грудью и демонстрирующую ее пупок, подчеркивая небольшую детскую грудь, выступающие ключицы и хрупкую худобу.
— Проверить все насчет той женщины? — запинаясь отозвалась она, словно неуверенная, что отвечает правильно.
Девица, конечно, не Эйнштейн, но ее экзотические танцы не дают им умереть с голода.
— Если ты знаешь об этом, то почему давишь мне на психику? — проворчал Кристос.
Девушка нахмурилась, ее глаза брошенного ребенка стали огромными от боли. Она сразу стала выглядеть как с дешевой картины массового производства, которыми торгуют на рынках.