Дарья сердито тряхнула кудрями:
- Что я похожа на дурочку Леша. Ты ведь умный парень, знаешь, что девушки никогда не врут!
Алексей философски отметил:
- Дамы никогда не врут, они лишь сочиняют! Но в данном случае я к вам не в претензии. А что ты конкретно видела?
Девочка тяжело вздохнула:
- Войну! И войну жестокую! В кино это так страшно не показывают, а тут был откровенный ужас! Не знаю даже как это описать словами.
Волька подпрыгнул на месте, встал в шпагат, слегка наклонился, подергался, разминая плечи, а после заметил:
- Война это воздух для легких, только из угарного газа! Ну ладно телепузики! Кино можно и дома смотреть. Неужели мы хотим променять реальность, на картинки, которые даже невозможно разглядеть! Нет, это не по мне!
Алексей возразил:
- Не волнуйся братан! Скоро изображение улучшится! И ты все увидишь! Причем мне кажется, туда можно будет и проникнуть!
Волька обрадовался и подпрыгнул повыше:
- На войну проникнут - это суперкласс! Упоенье в битве - это путь для нас! Ну, что долго еще ждать?
Девочка ткнула пальчиком в сторону экрана:
- Кажется, уже начинается!
Расплывчатые контуры перестали скакать галопом и наконец, появилась четкая картина.
Идет колона изможденных, голых людей. Кажется это скелеты покрытые язвами. Такие страшные, несчастные узники, среди которых мелькают предельно истощенные дети.
В каждой крошечной фигурке, чувствуется страдание, невыносимая боль. Веет могильным холодом.
По краям едут мотоциклы с пулеметами. В них солдаты в противной, зеленой форме. Слышатся отрывистые как лай команды на немецком языке. Пулеметы начинают плеваться свинцовыми очередями. Люди падают, летят куски раздробленных костей, и окровавленного мяса. Смерть и ужас...
Дарья прикрыла ладошкой глаза:
- Вот видите как это противно! Неужели вы хотите, смотреть ужастики времен второй мировой!
Волька отмахнулся, от девочки:
- Нет, конечно! Но вместе с тем и да! Мужчина должен иметь закаленную волю и железное сердце!
Алексей предложил:
- А что если...
Волька сразу же ткнул кулаком брата в грудь:
- Чего ты хочешь!
Алексей махнул головой:
- Да ничего! Ого, смотри, картинка меняется!
Действительно изображение расстрела исчезло и перед ними возник просторный кабинет, по которому чуть ли не вприпрыжку, но при этом кульгая, носился человечек с усиками и челкой наискосок лба. Он что-то лопотал, причем разобрать лепет можно было лишь с большим трудом. Навытяжку перед ним стоял тщедушный, смахивающий на дохленького студента субъект в нелепом пенсе. В кабинете висел портрет пожилого человека в мундире, и несколько выложенных из мозаики карт, показывающих страны миры. Человек-таракан орал:
- В то время как наша доблестная нация теряет лучших сыновей, мы вынуждены тратить ресурсы, чтобы кормить, этих подлейших евреев! Нет! И еще раз нет! В газовую печь их.
Алексей толкнул Вольку в мускулистое плечо:
- Ты знаешь кто это? Это сам Гитлер собственной персоной! Вот дождались безбрежного "счастья"!
Волька поморщился:
- Гитлер и такой дохлый?
Дарья чуть ли не со стоном исходящим от сердца, заметила:
- А я вот наоборот слишком уж дородная и мечтаю похудеть! Надоело, что меня дразнят хрюшей.
Волька подколол девочку:
- Не дразнят, а констатируют факты!
Алексей хитро щурясь, добавил:
- А это червячок, что рядом стоит на вытяжку, сам Гимлер. Главный палая Третьего Рейха и полное ничтожество, как человек!
Гимлер промычал:
- Да мой фюрер! Мы уже перевели крематории на трехсменный режим работы, не хватает только газа. Увы, бомбардировки проклятых союзников сильно вредят нашей промышленности, в частности производство горючего из угля, к сожалению падает.
Гитлер прорычал, стуча ногами, словно отбивая чечетку, по мраморному полу:
- Истребление евреев - это наш священный долг, а Майнштейн получит горючее из пепла сожженных узников, лагерей смерти!
Гимлер рявкнул:
- Так точно величайший фюрер!
Волька выхватил из-за пояса пистолет:
- Мне надоела эта крикливая мразь! Усатая сука должна умереть!
Алексей поддержал брата:
- Убей гада!
Дарья взвизгнула:
- Прикончи поддонка! Никакой жалости в ублюдочному мерзавцу! Он столько наших парней и девчат погубил!
Волька прорычал в злобе:
- За наших дедов!
Выстрел был негромкий, но ребятам он показался громом архангела. Волька имел немалый опыт стрельбы в тире и не промахнулся. Пуля вонзилась в переносицу главному душегубу всех времен и народов, отбросив его на пол. Гимлер перекосился, и когда мальчишка выстрелил в него, все же сумел уйти. Бросился как угорелый заяц из кабинета имперской канцелярии. Портрет с Бисмарком рухнул со стены, упала статуэтка Барбаросса, из разбитой чернильницы пролился синий ручеек, смешавшийся с ядовитой кровью бесноватого фюрера. Волька с азартом забившего решающий гол форварада, воскликнул во всю глотку: