— Я, наверное, рехнусь сейчас, — пробормотал Лойс.
Быстро соскочил с бордюра и пошел прямо через проезжую часть, лавируя между сердито гудящих машин. Добрался до противоположного тротуара и ступил на зеленую травку сквера.
Тело принадлежало мужчине среднего возраста. Серый строгий костюм разодран в нескольких местах, на ткани пятна засохшей грязи. Лицо незнакомое. Лойс никогда его не видел. Не местный. Труп висел спиной к Лойсу, но вечерний ветерок качнул тело, и оно тихонько развернулось. Кожу словно когтями полосовали — в глубоких царапинах запеклась кровь. С уха жалостно болтались изломанные очки в стальной оправе. Глаза вылезли из орбит, язык, посиневший и распухший, вывалился изо рта.
— Силы небесные, — пробормотал Лойс, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. Он сглотнул, потом сглотнул снова — и пошел обратно к тротуару.
Его трясло от отвращения — и страха.
Почему?! Как так вышло? Кто этот человек? Почему он висит здесь? Что все это значит?
И почему никому до этого нет ровно никакого дела?
Эд нечаянно налетел на бежавшего по тротуару человечка:
— Смотрите, куда идете! — проскрипел тот. И тут же охнул: — Батюшки, Эд, а я тебя так сразу и не узнал!
Эд кивнул — в голове стоял туман, мысли путались.
— Привет, Дженкинс.
— Что-то случилось? — Дженкинс служил в соседнем писчебумажном магазине. Он заботливо подхватил Эда под руку. — Ты неважно выглядишь…
— Там тело. В парке.
— Конечно-конечно, Эд. — Дженкинс бережно отвел его под вывеску «Телевизоры Лойса». — Ты, главное, не волнуйся.
Из ювелирного вышла Маргарет Хендерсон и присоединилась к ним:
— Помощь нужна?
— Да вот, Эду стало плохо.
Лойс вырвался из их рук:
— Да как вы… как вы можете вот так стоять и смотреть? Вы что, ничего не видите? Боже правый…
— О чем это он? — опасливо поинтересовалась Маргарет.
— Да о теле! — заорал Эд. — Там тело висит! На фонаре!
Вокруг них уже собралась небольшая толпа.
— Ему что, плохо? Да это же Эд Лойс! Эд, ты как?
— Те-ло! — заорал Эд на пределе легких и стал проталкиваться сквозь толпу.
Его хватали за локти, он вырывался.
— Да пустите же вы меня! Полиция! Вызовите полицию!
— Эд…
— Доктору, доктору звоните, ему срочно нужен доктор!
— Заболел?
— Какое, напился небось…
Лойс выдрался из круга гомонящих людей. Споткнулся и едва удержался на ногах. Перед глазами все плыло, каруселью вертелись лица — любопытные, озабоченные, встревоженные. Мужчины и женщины останавливались посмотреть, что случилось. Он принялся проталкиваться ко входу в свой магазин — за стеклом Фергюссон спокойно разговаривал с каким-то джентльменом, демонстрируя возможности телевизора марки «Эмерсон». Пит Фоли за стойкой сервис-центра подключал новый «Филко». Лойс заорал из последних сил, но его голос потонул в реве машин и гомоне толпы вокруг.
— Да сделайте же что-нибудь! — вопил он. — Не стойте просто так! Сделайте что-нибудь, говорю вам! Тут несчастье! Беда! Беда надвигается, вы что, не видите?!
Люди мгновенно расступились — к Лойсу четко и быстро продвигались двое высоких широкоплечих полицейских.
— Имя-фамилия? — буркнул полицейский с блокнотом.
— Лойс, — устало ответил он, промакивая лоб платком. — Эдвард С. Лойс. Послушайте. Вон там…
— Адрес постоянного проживания? — строго спросил полицейский.
Полицейский автомобиль быстро продвигался в потоке машин, то и дело кого-то обгоняя. Лойс бессильно откинулся на сиденье. Ему было как-то не по себе. Он сделал глубокий вдох и почувствовал, что все еще дрожит.
— Херст-роуд, 1368.
— Это где-то здесь, в Пайквилле?
— Да, сэр, — и Лойс с отчаянным усилием заставил себя выпрямиться. — выслушайте меня! Там. В парке. На фонаре. Висит…
— Могу я знать, где вы сегодня были? — спросил полицейский, который вел машину.
— Где я был?.. — эхом отозвался Лойс.
— Вас же не было в магазине, правда?
— Нет, — он покачал головой. — Я был дома. В подвале.
— В подвале?!
— Ну… я… копал. Копал яму для нового фундамента. Землю копал и вывозил наружу. Чтобы потом залить контур цементом. А что? И какое это имеет отношение к…
— Кто-нибудь находился в доме вместе с вами?
— Нет. Жена поехала в город. Дети в школе, — Лойс посмотрел сначала на одного здоровяка в полицейской форме, потом на другого. И тут в его взгляде зажглась надежда — почти безумная. — Так вот оно что… Вы хотите сказать, что поскольку я сидел дома, то пропустил… объяснение? Что его все уже узнали, а я все пропустил?