Я подумала о том, что, наверное, стоило бы заехать, хотя бы для вида, чтобы не казалось, будто я что-то замышляю. Но я боялась, что, увидев Нурова, не удержусь. А после похищения Полинки в Санкт-Петербурге я вообще боялась куда-либо брать её с собой, чтобы, не дай бог, её опять не умыкнули.
И вдруг… я прям почувствовала, что сейчас это произойдёт. Орлов встал.
Конечно, красивый, высокий, стройный, офицерская белая форма сидела на нём шикарно. Но я уже знала, что он за человек, поэтому не обманывалась его благородной внешностью. По мне, так он теперь не лучше своего дружка Диваева. «Хранитель архива».
— Анна Игнатьевна, — произнёс Орлов торжественно, обратившись и ко мне и к матушке Фаины, — Фаина Андреевна, я сегодня приехал не просто так.
Анна Игнатьевна аж вытянулась стрункой, внимая тому, что Орлов начал говорить.
— Ещё в самый первый раз, когда я только увидел вашу дочь, Анна Игнатьевна, — продолжил вещать этот лицемер, я понял, что готов сделать всё, чтобы она тоже обратила на меня внимание.
А я сидела и вспоминала, при каких обстоятельствах мы встретились в первый раз: у меня тогда документы украли, и я бежала за грабителем, свернула в подворотню, где, похоже, находились либо игорные, либо весёлые дома. Там я их и встретила с ротмистром Диваевым. Ну да ладно, посмотрим, что дальше будет.
В общем, всё было по классике. Орлов при всех встал на колено и попросил моей руки.
Но руку я ему не подавала, смотрела в глаза, пытаясь передать мысль: архив-то где?
Орлов понял, встал и произнёс:
— Фаина Андреевна, в честь нашей помолвки у меня для вас есть небольшой подарок.
Он вытащил из кармана тонкий, завёрнутый в бумагу и перевязанный бечёвкой конверт.
— Я надеюсь, вам понравится.
Если он думал, что я отложу развязывание этого конверта на потом, после того как дам ему согласие, то он очень во мне ошибался. Я развязала его сразу, при всех. Внутри была стопка бумаг. Я просмотрела первую, вторую, третью, последнюю. Вперемешку, вместе с долговыми расписками, лежали некие приказы-распоряжения.
Если расписки были заверены подписями обеих сторон, имён я пока не смотрела, то приказы-распоряжения были полностью написаны рукой, судя по всему, Диваева. Будет ли это являться доказательством, неизвестно. Но, возможно, среди этих бумаг есть какая-то, которая однозначно окажется полезной, иначе цена за этот архив будет непомерно высока. Что любопытно, что я зацепилась за знакомое имя, но решила вернуться к нему позже, когда останусь одна.
Итак, Орлов свою часть сделки выполнил. Теперь моя очередь. Я встала.
— Ну что же, Пётр Васильевич, предложение ваше весьма заманчивое и привлекательное… Давайте попробуем, — выпалила я.
Анна Игнатьевна тут же вскочила, чуть ли в ладоши не захлопала.
— Ах, дети мои, как я за вас рада! Это же такое счастье!
Все остальные находились в странном оцепенении. Первой ушла Вера, вслед за ней Иван Киреев. А вот капрал Васильев был со мной до конца этого странного вечера. Он же и выпроводил Орлова, а за ним и Анну Игнатьевну.
Когда все ушли, я вышла на веранду. Была ночь. От луны была ровно половина, но света хватало, чтобы увидеть очертания построек, появившихся с момента моего здесь появления. Но я не хотела ничего сейчас видеть. Я вспоминала, как мы здесь сидели с Алексеем, каждый вечер это было своего рода ритуалом. Было комфортно даже просто молчать. Я снова тяжело вздохнула. Не знаю, кому, но я тихо сказала:
— Это просто игра. Всё не всерьёз...
В эту ночь я спала плохо. Мне было то жарко, то холодно, то я никак не могла устроиться. Всё мне казалось, что я чего-то упускаю. И, встав рано утром, я, совершенно забыв о том, что обещала Полинке идти по грибы, вместе с архивом поехала в Екатеринбург к Пришельцеву.
Глава 74
Фаина
«Скоро осень», — думала я, вдыхая терпкий запах леса. Каждый сезон пахнет по-своему. Постепенно мысли перетекли на приятное: «Осенью выставка промышленная, где мы с Алексеем свой шоколад представим, и я уверена, что звание поставщика Его Императорского Величества он обязательно получит».
Как он там, мой любимый?
Сердце вдруг застучало как сумасшедшее, ощущение непоправимой ошибки снова затопило душу и стало тошно так, как-то будто ничего уже нельзя исправить. Проклятый Нуров! «Алёша, — подумала я, словно Алексей мог меня услышать, — как только разберутся с Нуровым, первым же поездом к тебе приеду, сама».
В Екатеринбурге сразу поехала в управление сыска и, не успела зайти, обрадовалась, на поезде, прибывшем утром в Екатеринбург, приехал Аркадий Никифорович Кошко, и сейчас он пил чай с расстегаями в кабинете Александра Петровича Пришельцева.