Докторов Раиса Леонтьевна рекомендовала двух. Один стоил дорого и принимал исключительно дворянские фамилии, другой же работал в больнице, и принимал всех, кто к нему приходил. Раиса Леонтьевна приписала:
«… детей к нему ведут из разных концов города и даже из дальних деревень привозят. Говорят, что он никому не отказывает, и если берётся лечить, то непременно вылечит.»
Схватила письмо от Алексея. Конверт был толстым, и только вскрыв его я убедилась почему.
Глаава 19.
Петербург. Алексей Порываев.
Землю Алексей Сергеевич Порываев в Петербурге всё-таки оформил. Будет строить большой склад. Это было необходимо, чтобы наверняка получить заветное «Поставщик двора его императорского Величества». С его фабрики уже и так возились и пастила, и конфеты ко двору, но вот здесь, в Северной столице у него стабильности не было. Теперь построит склад-магазин и обеспечит бесперебойность поставок.
А вообще мысли были открыть во всех крупных городах такие склады магазины, и в Екатеринбурге тоже. Тем более что получил он письмо от своего «партнёра».
Алексей отчего-то улыбнулся, вспомнив, бледную, в чём только душа держалась, девицу Стрешневу.
Как раз на днях Кошко Аркадий Никифорович сделал отчёт, в котором были подробные данные по семье Стрешневых, и по финансам. Получалось, что на момент, когда брата Фаины Стрешневой убили, князь Дулов стал официальным женихом девушки.
Кошко тоже собирался в Екатеринбург, туда его вёл знаменитый «нюх» детектива, чтобы выяснить обстоятельства дела убийства дворянина Стрешнева и его супруги.
В письме Фаина Андреевна просила помощи с управляющим.
«Ну до чего же умная девица,» — подумал Алексей, — обратилась именно ко мне, невзирая на разницу в сословиях.
Алексей был взрослый мужчина, не женат, хотя матушка постоянно пыталась ему сосватать то одну купчиху, то другую. Головой Алексей понимал, что поступает недальновидно, тридцать лет уже, пора и наследника иметь, да и отец в своё время говорил, «чуйства, сынок, это для бедных, а нам капиталы умножать надобно, главное, чтобы ты с супругою своей на одном языке разговаривал и уважение меж вами было.»
А он всё чего-то ждал. От матушки отмахивался: —«Некогда мне, вот фабрику запущу, тогда и женюсь». Фабрику запустил. Теперь вот домой боится ехать. А ну как там толпа невест сидит.
И снова перед глазами встала фигурка Фаины Стрешневой. Как она с ним торговалась! Удовольствие одно.
Алексей посчитал, что в Екатеринбург раньше, чем через десять дней приехать не сможет, ему ещё в Казань надо, договориться с братьями Агафуровыми о поставках молока. Объёмы о планировал большие, а братья самые большие молочники в империи. Даже, когда ни у кого нет, у этих всегда будет.
А вот управляющего для Фаины Андреевны найти, это он и раньше сможет.
Алексей поймал себя на мысли, что уже час пытается заняться своими делами, а занимается делами девицы Стрешневой. Отложил в сторону свои тетради и сел писать ей письмо.
Вместе с письмом отправил ей копии тех документов, которые ему предоставил детектив. Он знал, что люди редко верят в то, что им говорят об опасности, но, если они видели своими глазами, это запоминается гораздо лучше.
***
Фаина
Из конверта, присланного Алексеем, я вытащила целую пачку документов. Скорее всего, конечно, это были копии, но информация в них была весьма интересная.
Из документов выходило, что матушка Фаины, вынудила дочь стать невестой Дулова, потому что он был её самым большим кредитором, ему же потом в счёт долга доходный дом Стрешневых и отошёл.
Также мать Фаины не гнушалась занимать и у других возможных претендентов на руку дочери. Один из которых, как раз Дмитрий Алексеевич, «сердечный друг».
Теперь мне становилось ясно, почему в своём письме невеста бывшего «сердечного друга» Фаины, назвала мать Фаины «предприимчивой».
А вот то, что список, у кого занимала Анна Игнатьевна, занимал половину страницы, было крайне неприятно. И я нигде не нашла отметки, что данные векселя погашены.
Вопрос?!
Князь Дулов, несмотря на то что получил в счёт долга доходный дом, тоже значился в кредиторах. И сумма была немаленькая, четыре тысячи.
По остальным суммы были значительно меньше, но если сложить, то всё вместе выходило в тринадцать тысяч. Сумма для меня пока не подъёмная. Мне, наверное, надо продать тонну мёда, чтобы эту сумму собрать.
Просмотрев копии документов, приступила к письму. Вот не знаю почему, но я испытывала какое-то странное удовольствие, оттого что, в сущности, малознакомый мужчина написал мне советы, рекомендации, и так отзывчиво отреагировал на просьбу помочь с управляющим.