Я снова обернулась на Иван Ивановича.
— Что думаете? Кто выиграет?
Иван Иванович сразу не ответил, помолчал, пожевал губу, снова потёр усы:
— Хороший вопрос, Фаина Андреевна. Сперва-то я думал наши сильнее.
Иван Иванович головой кивнул в сторону офицеров, которые ожидали начала на другой стороне площадки:
— А теперь вот не знаю. Кони у офицеров тоже боевые, да и татарин выглядит уверенно.
Я попросила Иван Ивановича ограничить «джигитов» во времени:
— Всё-таки Раиса Леонтьевна будет меня ожидать, и мне не хотелось бы её подводить.
Первыми начали офицеры. Что сказать? Капусту Пётр и Айдаром порубили знатно, я даже подумала, что теперь не только мы пироги с капустной будем кушать, но и в деревню можно будет передать, на пять домов точно хватит.
Офицеры и вправду действовали уверенно, чётко, обстоятельно, по-военному.
А потом на поле выехали Азат с Юсуфом. И сразу стала видна разница. Горцы с их конями были одним целым. Что они вытворяли! Иногда казалось, что глаз не может ухватить и поэтому для меня это было, как в кино, вот Азат мчится под брюхом коня, а вот ты моргаешь, а он уже стоит на коне. Или вот они с Юсуфом скачут параллельно, а вот немыслимым образом перепрыгивая и переворачиваясь прямо в воздухе, приземляются, выпрямляясь на мчащихся конях.
Когда горцы закончили первыми их поздравить подъехали офицеры. Но на мой взгляд не было победителя, и офицеры и горцы были хороши, но каждый в своём.
Техничные, основательные кавалеристы, с более тяжёлыми на вид лошадьми, способными на себе нести латную сбрую, и лёгкие, гибкие, невероятно быстрые горцы, с их конями, похожими на ветер, в руках которых дамасская саль превращалась в красивую смерть.
И те и другие подъехали к нам с Иваном Ивановичем, и Пётр Орлов первым спешился и картинно рухнул на одно колено возле меня, так и сидящей на стуле с малышкой Полей на коленях.
— Кого же выберет прекрасная хозяйка? — театральным, не менее, чем его поза, голосом вопросил штабс-капитан Орлов.
А я молчала, потому что в этот момент, подняв глаза поверх склоненной головы штабс-капитана, увидела знакомую фигуру.
На другой стороне поля стоял и, как мне показалось, с сожалением смотрел на меня, Порываев Алексей Сергеевич.
Глава 27
«Всё всегда получается "вовремя", — подумала я, — и почему вроде бы и не виновата, а ощущаю вину? Надо бы сделать что-то неожиданное, чтобы Алексей понял, что общество офицеров — это не то, чем я развлекаюсь каждый день».
Я взглянула на штабс-капитана и сказала:
— Поднимитесь, Пётр Васильевич, форму испачкаете. Я не могу определить победителя. По мне, так вы все достойны приза.
Обернулась на Дуню, та сразу сообразила, подошла и забрала у меня Полину. Полина попыталась скукситься, но я ей пообещала, зная, что Дуня сейчас её увлечёт и она не будет расстраиваться:
— Сейчас я с дядей поздороваюсь и снова тебя возьму, хорошо?
Девочка — вот же золотце! — кивнула и улыбнулась.
Оглянулась на Ивана Ивановича. Тот кому-то махнул, и я увидела, что к Порываеву устремился один из отставников.
Штабс-капитан поднялся и громко крикнул:
— Победа! Проигравших нет!
Я встала и стоя стала дожидаться, когда Алексей подойдёт ближе.
Вокруг так и стояли спешившиеся офицеры, Азат с Юсуфом куда-то исчезли.
— Знакомьтесь, господа, мой деловой партнёр, Алексей Сергеевич Порываев! — заявила я громко, чем, кажется, удивила не только господ офицеров, но и самого «делового партнёра».
Подала Порываеву руку, которую он по всем правилам поцеловал.
— Рада видеть вас. — широко улыбнулась, — Как добрались?
Порываев, видимо, несколько удивлённый тем, как открыто я в обществе дворян раскрыла своё с ним партнёрство, смущённо произнёс:
— Я тоже рад, Фаина Андреевна. Добрался, слава богу, хорошо. Вот с поезда и сразу к вам.
И здесь в наш разговор влез штабс-капитан:
— А Фаина Андреевна сейчас в город уезжает.
Я укоризненно посмотрела на Орлова:
— Спасибо, Пётр Васильевич, что напомнили. Но теперь я вряд ли смогу поехать, дела.
Лицо штабс-капитана вытянулось, и он решил сразу «зайти с козырей»:
— Но как же, Фаина Андреевна? А что же мне сказать Раисе Леонтьевне?
Я пожала плечами:
— Я напишу, Раиса Леонтьевна поймёт.
Посмотрела на застывших в удивлении офицеров и произнесла:
— Прошу простить меня, господа. Всего хорошего. Если у вас есть время, то буду рада, если останетесь на обед.