Услышав, что я вышла на балкон, повернулся и вдруг, словно фокусник из шляпы, вытащил откуда-то вторую кружку с ароматным напитком.
— Вот, Фаина Андреевна, — протянул её мне.
— Спасибо, Алексей Сергеевич. Это что же за чудесный напиток? — спросила я, втягивая шикарный насыщенный аромат, казавшийся смесью травяных запахов. Но когда я попробовала, то поняла, что помимо трав там есть что-то напоминающее карамель и шоколад.
— Это моё изобретение, — улыбнулся Порываев. И добавил: — Там и какао есть.
— А куда вы господ офицеров дели, Алексей Сергеевич? — спросила я, тайно надеясь, что офицеры уехали в Екатеринбург. Конечно, по ночам никто не ездил, предпочитали светлое время суток, но вдруг.
Спросила, а потом испугалась, что снова дала повод Порываеву расстроиться. Но Порываев вдруг снова улыбнулся и сообщил:
— Так капрал ваш, Фаина Андреевна, отправил офицеров в деревню.
Я подумала, что хотела бы посмотреть на лицо Порываева, когда одних отправили на ночлег в деревню, а он с гордым видом вошёл в дом.
— А я Полину уложила, — зачем-то сказала я.
Разговорились с Алексеем, я ему и рассказала, что водила Полину к врачу, и он посоветовал разные звуки повторять.
— Подарите ей собаку, — вдруг серьёзным тоном сказал Порываев. — Только крупную, настоящую.
Алексей мне рассказал и про то, что они с Кошко проверяли версию золотой жилы, но никаких подтверждений этому не нашли.
Несмотря на усталость, мы проговорили до полуночи, обсудив и то, что завтра с самого утра Алексей займёт лабораторию и будет творить.
Но утро, как обычно, внесло свои коррективы.
Прямо к завтраку, на который приехали и господа офицеры, в имение ко мне прибыл детектив Кошко Аркадий Никифорович.
Глава 33
Завтрак у нас получился шумный. Катерина-повариха моя расстаралась, еды было много и разной, каша, омлеты, блины с разными начинками, и мясо. Видимо вчера кто-то сказал, что господа офицеры могут с утра на завтраке быть.
Нам-то с Верой всегда лёгкий завтра подавали, но иногда с нами завтракал капрал Васильев, и вот ему-то Катерина делала поплотнее. Хорошо что в доме жила Вера с матерью. И матушка её, подобревшая на свежем воздухе и хорошей еде, даже стала сама немного ходить.
Узнав, что у нас намечается завтрак в мужской компании, мадам Богдановская старшая, сразу сообразила, что сегодня надо завтракать с нами.
— Вот вы, Фаина Андреевна, такая деловая, самостоятельная, а элементарных вещей не знаете, — высказалась матушка Веры.
Я понимала, что она права и поэтому слушала, да на «ус мотала».
— Вы же вот не обязаны их принимать, но уж, если приняли, то обязательно меня зовите, — мадам Богдановская вздохнула и добавила, — а иначе пятно на репутации получите.
Судя по довольным физиономиям, в деревне господа офицеры не скучали. Конечно, их белые кители были уже не такие задорно-белые, как накануне, но все равно смотрелись отлично.
Отдельно меня веселило выражение лица Алексея Порываева, когда он думал, что на него никто не смотрит.
«Только бы до драки не дошло, — подумала я, понимая, что если дело так дальше пойдёт, то мордобития не избежать.»
И вот, вовремя Аркадий Никифорович прибыл, мы уже практически сели за стол, посадив военных на одном конце стола, а Алексея Сергеевича, на другом. Сами же мы с Верой сели посередине, а её мать тоже посалили по центру, но с противоположной части стола.
Не успели сесть, как от ворот прислали человека, и Кузьма, зашедший в столовую, доложил:
— Хозяйка, тама господин важный прибыл
После чего задумался, и, достав карточку из кармана ливреи, прочитал, делая ударение на всех гласных:
— Кошко Аркадий Никифорович.
Мы с Порываемым переглянулись. Не сказать, чтобы я не ждала приезда детектива, просто получилось неожиданно.
— Кузьма, зови его к завтраку, — сказала я, и вскоре Аркадий Никифорович как ни в чём ни бывало зашёл в столовую. Поздоровался, представился, покивал на представление других, поблагодарил, что позвали к завтраку, и обомлел, увидев накрытый стол. Было заметно, что поесть Кошко любил. Поэтому в первой части завтрака, никто ни о чём не разговаривал, все просто жевали.
Было интересно наблюдать, как мужчины ели. Все, присутствующие мужчины ели красиво, не было попыток разговоров с набитым ртом, ни у кого ничего не выпадало изо рта. Но что меня поразило больше всего, так это то, что звона приборов о фарфор, который сегодня накрыли к завтраку, отсутствовал.