- Очнулась? - услышала я этот противный голос. Да когда же ты сдохнешь, чудовище?
Я уставилась на Кравцова. Мой удар не прошел зря и он как раз-таки пришелся в переносицу, так что он теперь как очковая кобра. Правда яда много, а вот мозга ноль. И весь такой красивый-красивый сидит. Я прям загордилась собой. Хотя бы как-то увековечила я эту физиономию.
- Ты об этом пожалеешь! - прошипел он, обводя пальцем воплощение моего труда. Ну не прелесть, а?
- Единственное, о чем я пожалею, так это о том, что не смогу сама лично тебя убить! - спокойно проговорила я.
- Надо было и тебя грохнуть в тот вечер! Чтобы не напоминала мне об этом выскочке! - вскакивая со стула, бросил Кравцов. Затем он вышел из помещения, где меня держали. Руки и ноги, кстати эти сволочи развязали. Так что хоть не умру от некроза мягких тканей.
Я стала осматриваться. Как в типичных фильмах меня держали в комнате без окон. Только ведро пустое, матрас на полу и кружка с водой. Все. Больше ничего. Я ухмыльнулась. Классика жанра. Я села на матрас и стала думать. Шансы выбраться отсюда ничтожно малы. Соответственно, нужно пытаться понять где я. И если выпадет шанс, бежать. Я всячески пыталась понять где я, но видно не судьба. Стены были просто глухие. Ни дырочки, ни сквознячка. Прям бесит. Я легла на матрас. Голова жутко гудела. Хотелось есть и в туалет. Не долго думая, я решила использовать для своих нужд ведро. Не, ну а что мне еще делать? Справив естественную нужду своего организма, я снова легла на свой импровизированный лежак и попыталась подремать. Потому что, что-то мне подсказывало, я здесь надолго.
Не заметила, как провались в сон. Снились какие-то обрывки картинок.. Но потом снова стали сниться родители и последний день, когда я их видела живыми. Проснулась я в холодном поту, трудно дыша. Восстанови свое дыхание, я поняла, что проспала больше двух часов. Потому что ведро вынесли, поставили уже пустое ведро, и налили воды. Ах еще положили черный хлеб. Изверги!
Минуты сменялись часами, те, в свою очередь, днями. А дни в недели. Я, честно, не знаю сколько нахожусь в плену. После нашего милого разговора он не появлялся. Мне приносили воду, хлеб и иногда, что-то клали на хлеб. Сил становилось все меньше, спать хотелось все больше. Но я вот одно никак не могла уяснить, почему меня никто не спасает? Или меня держат там, где сам черт ногу сломит? Тогда да, меня будут искать до самой ишачьей пасхи. Мысли в голове становились вялыми. Хотелось спать, что я в принципе и делала.
В один из вечеров появился Кравцов. Он молча поставил штатив, на него камеру, а затем начал техничненько так бить. Профессионально! А потом произнес в камеру:
- Бесовский, чем дольше ты будешь сопротивляться, тем сильнее пострадает твоя жена. Считай это, - и он указал на меня избитую, - легкой разминкой. Дальше будет хуже.
- Яр, не смей идти у него на поводу!- собрав всю свою волю, гаркнула я и отключилась. Ну, я сделала все, что смогла.
Приходила я в себя очень тяжело. К всеобщей слабости мне теперь добавились адская боль во всем теле, жжение. Класс! Я старалась лишний раз не двигаться, потому что любое движение отзывалось такой болью, что я тихонечко стонала. Я то проваливалась в дрему, то воскресала. А потом он снова пришел. Снова установил штатив, снова камеру и началось самое ужасное, он просто пинал меня. Куда попало. От боли я уже не видела ничего. Хотелось умереть, но только мысль о моих детях не давала мне покоя. Они же без мамы останутся...
- Бес,я слов на ветер не бросаю! - едко бросил в камеру Кравцов, нанося последние удары.
- Яр, не смей! - прохрипела я и снова отключилась.
В этот раз я приходила еще сложнее, чем до этого. Сейчас даже дышать было больно. А уж про то, что разлепить глаза, я вообще молчу. Я лежала в позе эмбриона, вся в крови. Но лишние телодвижения создавали такую агонию внутри, что я разумным почитала не двигаться.
А потом Кравцов пришел в третий раз. У меня внутри все застыло. Потому что именно сейчас мне было страшно. Я понимала, что сегодняшнее избиение я могу не пережить. Не в таком состоянии, в котором я сейчас нахожусь.
- Бес, ты либо выполняешь все мои условия, либо она не жилец! - рявкнул Кравцов и начал избивать ногами. Снова. Как же больно. Как же проваливаться в эту спасительную темноту, где нет боли и страданий? Слезы стекали по щекам, по губам, которые все потрескались. Они стали щипать.
Кравцов на мгновение прекратил, скорее всего дух переводил. А потом случилось невозможное.
Он нанес точный удар в голову, отчего я забыла как дышать. В это же мгновение я краем своего потухающего сознания слышу выстрел и писк Кравцова. А дальше все... долгожданная темнота!