— Альфа-двенадцать? — спросила я, не сдерживая улыбки, которую он, конечно, не мог видеть. Я действительно была рада его видеть и надеялась, что мы сможем пообщаться после выезда.
— Обижаешь, подруга бета! Я теперь Альфа-один и даже заменяю командира временами.
В этот момент Альфа-два основной команды также подошел ближе к нам. Его фигура показалась мне знакомой. Несмотря на то, что я не видела его лица, он, казалось, смотрел только на меня. Когда он подошел ко мне слишком близко, я отошла на несколько шагов, неуверенная в его намерениях.
— А ведь ты задолжала мне поход в таверну, — напомнил Альфа-двенадцать. — Груз ответственности за этих олухов давит на меня, нужно срочно переложить его на другого или хотя бы утопить в кружке пива, — пожаловался он, и я прыснула от смеха, а находящийся рядом зельевар из другой группы только беззлобно прошептал: "Придурок".
— Только для того, чтобы спасти тебя от груза ответственности! — ответила я, поднимая руки в знак капитуляции.
Так и решили. После сегодняшнего полевого выезда основная и резервная команды всем составом отправятся отмечать.
К порталу мы подошли только через час, когда все дела были завершены. Нас задержали целители — было несколько пострадавших, и Эмма выглядела измученной. Я, конечно, не видела ее лица, но видела, что подруга еле держится на ногах.
Наконец, вернувшись в башню, мы устало поплелись в раздевалки.
— Жду вас через десять минут в фойе, — напомнил мне Альфа-двенадцать, и я подтвердила, что буду там вместе со своим отрядом.
Мне было интересно, как выглядел Альфа-двенадцать и как его звали. Я понимала, почему ликвидаторы старались не афишировать свои лица и имена. Иногда это было даже удобно — не нужно было запоминать кучу новых имен, и иерархия сразу становилась ясна. Но временами это доходило до абсурда, особенно когда новая команда, вроде нашей, начинала работать с другими ликвидаторами. Со временем, работая друг с другом и общаясь в башне, все ликвидаторы знакомились между собой, но у нас на это уйдет еще несколько лет.
Мы спускались вниз большой группой. Я шла прямо за Томом, наравне с Эммой и Нилом, и чувствовала себя немного уставшей. Хотелось горячего жаркого и поспать, но раз я пообещала посидеть после полевого выезда с другой командой, то буду сдерживать обещание. Тем более что я давно хотела познакомиться с Альфой-двенадцать в реальной жизни.
Но первым, кого я увидела внизу, был "Альфа-два" основной команды.
Глава 7.2. Женщина
Альфа-Два выглядел самым напряжённым из всех, кто находился внизу. Он почти не сводил глаз с лестницы, а заметив меня, замер, не моргая. В его взгляде зажглось понимание и осознание.
И злость…
Я же.. почти не была удивлена. Вспомнила, как девушки за приёмной стойкой говорили о молодом аристократе.
Я была почти уверена, что это был Макс. Словно чувствовала.
В будущем он в любом случае присоединился бы к ликвидаторам, я и вовсе ожидала, что это случится после Моранары.
Но сейчас я не хотела, чтобы он был здесь. Я жаждала тех лёгких отношений, что у меня сложились со всеми ликвидаторами, походов по тавернам и глупых разговоров, прилива адреналина, который я испытывала каждый раз при полевых выездах.
Я не хотела усложнять своё время с ликвидаторами, а Макс безусловно его усложнял. Он всегда всё усложнял.
— Макс? Черт побери, я чувствовал! — Том, заметив Макса, быстро спустился вниз вместе с Элайджей, который также учился с ними. Я замерла на лестнице, не желая приближаться к Максу и не сводя с него напряжённого взгляда.
Том наконец-то привлёк внимание Фуллагара, и стихийники начали непринужденное общение, что позволило мне немного прийти в себя. Эмма рядом смотрела на меня взволнованно. Она не знала, что я общалась с Максом после возвращения из Истрэя. Она верила, что последний раз мы говорили тогда, в коридоре академии, перед тем как Присцилла и Майкл напали на меня.
— Да вы совсем малолетки, — возмутился рыжеволосый мужчина, выглядевший старше нас всего на пару лет. Я перевела взгляд на него, и напряжение стало потихоньку уходить. Почему-то я не сомневалась, что это и был Альфа-Двенадцать. Его рыжие волосы и веснушки идеально подходили его лёгкому характеру.
Рядом с ним находились его напарники – несколько молодых людей в возрасте от двадцати пяти до тридцати трёх лет. Самый старший из них выглядел также самым замкнутым.