Кристин ответила ей короткой благодарной улыбкой, тут же растаявшей.
— Ладно, — проговорила Памела, чувствуя, что она здесь лишняя, — я вас оставляю, если что, буду в холле.
Когда она скрылась за дверью, Кристин подошла к окну во всю стену, откуда открывался вид на многолюдный центр Далласа, и тяжело вздохнула.
— Пэм очень мне помогла. Я ведь совсем не знала, к кому пойти. Не к маме же! Нет… после всего этого я не могла вернуться к маме. Узнав, что вы с Дж.Р. уехали из Саутфорка, думала тоже куда-нибудь уехать и начать все сначала, но Пэм уговорила меня подождать вашего возвращения. — Она повернулась к Сью-Эллен. — Не знаю, как смогу отплатить за ее доброту. Этот номер, должно быть, стоил ей целого состояния. Да еще и тайком от Бобби. Я пыталась отказаться, но она ничего не желала слушать.
— Да, Памела всегда думает сперва о других, и лишь потом о себе, — заметила Сью-Эллен. — Не беспокойся о ней; с Бобби они как-нибудь разберутся, а тебе и без этого есть о чем подумать.
С этими словами Сью-Эллен тяжело опустилась на кушетку. Растущий живот давал о себе знать: стоило немного постоять — и начинали болеть ноги. И снова остро, болезненно поразила ее мысль о том, как сложилась судьба: у нее теперь есть все, о чем она могла только мечтать — а Кристин, пытавшаяся отнять у нее мужа, оказалась так страшно за это наказана.
— Кристин, — заговорила она, — не знаю, что сказать тебе, как тебя утешить. Но, признаюсь, я не совсем понимаю, зачем ты вернулась в Даллас. Ведь, когда ты уезжала в Калифорнию, мы с тобой были…
«Были врагами», — хотела добавить она, но это слово так и не сорвалось с языка. Кристин соблазнила ее мужа. Сможет ли Сью-Эллен когда-нибудь снова ей доверять?
Кристин опустила голову еще ниже.
— Не знаю, — тихо проговорила она. — Наверное… наверное, мне просто была нужна сестра.
— А Дж.Р.? — осмелилась наконец спросить Сью-Эллен. — Ему тоже надо сообщить, верно? Это ведь… это его ребенок?
Кристин кивнула — и на миг в сердце Сью-Эллен вспыхнул знакомый гнев. «Она это заслужила!» — промелькнуло в голове. Но эту мстительную вспышку тут же погасила иная мысль и иное чувство: нет, никто на свете не заслуживает смерти своего ребенка.
— Хочешь, чтобы я ему рассказала?
Кристин снова кивнула; в глазах ее мелькнуло удивление. Возможно, она думала, что сыщики Дж.Р. по-прежнему следят за каждым ее шагом, и удивилась, что это осталось ему неизвестно.
— Должно быть, ты теперь меня ненавидишь, — тихо проговорила она.
Это был не вопрос — скорее, утверждение. Сью-Эллен молчала, и Кристин продолжила:
— Я сделала все, чтобы разрушить твою семью.
— Нет, Кристин, — также негромко и задумчиво ответила Сью-Эллен. — Вряд ли я могу тебя возненавидеть. И больше не держу на тебя зла. Мы с Дж.Р. прошли долгий путь вместе, и теперь можем забыть о дурных воспоминаниях прошлого и начать все заново. Этот ребенок, — тут она инстинктивно положила руку на свой округлившийся живот, — стал для нас новым началом.
Взгляд покрасневших глаз Кристин метнулся к животу сестры — и на миг в нем вспыхнула такая боль и горечь, что Сью-Эллен отвела взгляд. Сердце ее снова сжалось от сострадания.
— Что же ты теперь будешь делать?
— Придется все-таки идти сдаваться маме, — вздохнула Кристин. — Поживу у нее, пока не найду работу, а там… там будет видно.
— А мама знает о ребенке?
Кристин покачала головой.
— О, Кристин!..
Сью-Эллен ясно представляла себе, как это будет. Разумеется, Кристин ничего не скажет матери. Обе сестры Шепард с детства усвоили: если с тобой беда, главная задача — все скрыть от мамы. Вот и теперь Кристин вернется домой, сияя вымученной улыбкой, делая вид, что ничего особенного с ней не произошло, выслушает свою порцию нравоучений — и… и продолжит жить. Стараться угодить матери, заигрывая со всеми подряд и ловя богатых женихов. А о своем нерожденном ребенке плакать в подушку по ночам.
— Это же не навсегда, — продолжала Кристин; особой уверенности в ее голосе не слышалось. — В Калифорнии я пару месяцев проработала в баре, хозяин обещал после родов снова взять меня на работу — позвоню ему…
Сью-Эллен внутренне содрогнулась от такой перспективы. Но еще тяжелее, чем думать о мрачном будущем сестры, было смотреть ей в лицо. Кристин, прежде живая, веселая, всегда открытая для новых приключений, теперь словно погасла. Лукавая улыбка, прежде не сходившая с ее лица, стерлась; потух блеск глаз. Озорная девчонка, заигравшаяся во взрослые игры, бесследно исчезла: теперь перед Сью-Эллен сидела женщина, раздавленная горем.
— Ах да… — проговорила вдруг Кристин, взглянув на картонную коробку в углу номера. — Это тебе.
Коробка была почти доверху набита детской одеждой, присыпками и игрушками.
— Здесь почти все подходит и мальчику, и девочке, — пояснила Кристин. — И цвета любые, на твой вкус.
— Кристин, я не могу… — начала было Сью-Эллен.
Но Кристин решительно поставила коробку на кофейный столик перед ней.
— Разумеется, можешь. Все эти вещи куплены на деньги Дж.Р. Так что, считай, это все твое. А мне детские вещи больше не нужны — и в ближайшем будущем точно не понадобятся. Пожалуйста, Сью-Эллен, возьми. Это самое малое, что я могу для тебя сделать.
— Хорошо, — медленно проговорила Сью-Эллен, — возьму, но на одном условии. Не уезжай в Калифорнию, Кристин. Останься здесь. Я хочу, чтобы ты вернулась со мной в Саутфорк.
— Сью-Эллен, ты с ума сошла! — изумленно расширив глаза, воскликнула Кристин. — Что мне делать в Саутфорке? Юинги меня и на порог не пустят! Да что там — и из Далласа выставят, едва узнают, что я здесь! — «Если раньше не арестуют за попытку убийства», — мысленно добавила она. — Просто чудо, что Пэм удалось спрятать меня здесь так, что не узнали ни Бобби, ни Джок… Нет, Сью-Эллен, нет! Я просто хотела увидеть тебя — и увидела. Не стоит дальше искушать судьбу.
— Кристин, прошу тебя! — настаивала Сью-Эллен. — В такое тяжелое время нужно, чтобы кто-то был рядом…
— Я буду с мамой, — вздохнув, откликнулась Кристин. — А ты, пожалуйста, не думай обо мне! Тебе сейчас нужно заботиться о себе!
Едва ли Сью-Эллен могла бы объяснить, почему для нее так важно, чтобы Кристин не уезжала. В детстве и юности они с сестрой не были особенно близки, а расстались и вовсе злейшими врагами… Но, быть может, сейчас она ощутила: пережитые испытания изменили Кристин — так же, как изменился за это время и Дж.Р., и она сама. И чувствовала, что семейное счастье ее будет неполным, если сейчас она позволит сестре замкнуться в горе и одиночестве.
— Пожалуйста, Кристин! Позволь мне тебе помочь! Ты ведь поэтому и вернулась, верно? Потому что тебе нужна семья? — Сью-Эллен поднялась и, подойдя к сестре, крепко обняла ее. — Я — твоя семья, Кристин! И, что бы ни произошло между нами, я тебя не покину.
Комментарий к Глава 13. Потерянная и обретенная
Что сказать об этом? Просто напомню, что эта “озорная девчонка, всегда открытая для приключений”, натворила в канонической предыстории.
Она не просто спала с Дж.Р. и от него забеременела. Не просто старалась отбить его у Сью-Эллен. Осознав, что он на ней не женится, она взяла ствол и пошла его убивать. Преднамеренно и хладнокровно. Он чудом выжил. После этого подкинула револьвер Сью-Эллен и постаралась повесить убийство на нее. Прижатая к стенке, вела себя нагло и ни в чем не раскаивалась.
NB: выкидыш у нее в каноне тоже был, но там она, судя по всему, совершенно из-за этого не переживала.
Автор все это затушевывает, как только может, однако… однако обратим внимание, что даже здесь, в фанфике, Кристин не приходит в голову попросить у Сью-Эллен прощения. Вместо этого она говорит: “Наверное, ты меня ненавидишь…” - и вообще давит на жалость.
Понимаю благородное желание автора всех помирить и восстановить все возможные семейные узы; но все же такая доброта и всепрощение со стороны Сью-Эллен определенно выглядят излишними. И опасными.