— Я тоже очень домой хочу, — сказала, садясь в постели, девушка с огромным животом. — Меня Катя зовут.
— Женя, — ответила я, вытирая дурацкие слёзы своей розовой футболкой.
Помимо своих вещей у меня были тапочки, документы и еда, которая не лезла в горло. Санитарка, усадив меня после завтрака в кресло-каталку, отвела в душевую и даже помогла помыться. Судя по тому, как подобострастно она заглядывала в мои глаза, её помощь была либо оплачена, либо вытянута криками Эльзы. В любом случае душ в разы поднял мне настроение. После него я вынула мандаринку из бумажного кулька, внезапно вспомнив, как совсем ещё недавно мне её хотелось. Мандаринка была кислой, терпкой, но упрочила моё настроение на высоких позициях. Теперь я была готова лежать в этой палате до победного, до самого дня икс, не отвлекаясь и никак не реагируя на внешний мир.
В первые дни, когда угроза кровотечения была сильна, когда капли алой крови появлялись на белье, едва мне стоило встать, я просто лежала. Читала книги, которые наверняка натащила Эльза. Наверняка — потому что я её не видела. Все про меня забыли, чему я, признаться, была рада. Также в моей тумбе появился сотовый телефон. После недолгих сомнений я позвонила маме. Выслушала кучу упреков в своей черствости и бессердечности — разве можно не звонить матери неделями? Но…но о беременности так и не рассказала, трусишка. Мне было комфортно, этот комфорт не хотелось нарушать. Впервые самостоятельно в коридор я вышла через две недели. Долгих, мучительных, но таких нужных недели. На улице буйствовал июнь, опьяняющий своей молодостью, наивностью и чистотой. Жара медленно поднималась от асфальта и сочилась в наше окно. Я дошла до конца коридора, полюбовалась в окно на пыльную стоянку и вернулась обратно в палату. А ночью проснулась от стонов Кати.
— Катя? — шепотом спросила я в темноту. — Что случилось?
— Рожаю, — по голосу было слышно, что она усмехается. — Ещё полчаса потерплю и пойду сдаваться.
Я встала и подошла к её постели. Уселась на краешек. Робко коснулась её ладони. Она чуть стиснула её в ответ.
— Все будет хорошо, — сказала она. — Все через это пройдём. В конце концов, что я, зря девять месяцев мучилась? Сейчас ещё несколько часов пострадаю и вытолкаю сыночка своего.
Эти полчаса я провела рядом с ней. Две другие девочки спали, и мы тихо говорили шепотом. А когда время истекло, она села, нашарила тапочки у постели, взяла пакет, в который было сложено все, что по советам на форумах могло ей пригодиться, и ушла рожать. А я лежала до утра и вслушивалась в шорохи больницы. С третьего этажа, на котором находилось родильное отделение, иногда доносились приглушенные стенами вскрики, я гадала — не Катя ли кричит?
На самом рассвете я уснула. А когда проснулась, то увидела Катю. Она сидела на своей постели, лучилась довольством, а её живот…растаял..
— Родила, — довольно сказала она. — Три восемьсот! За три часа! Пятьдесят шесть сантиметров, богатырь! За вещами пришла, буду с сыном в палате теперь. Ждала, когда ты проснёшься.
Я была рада за неё. За Матвея, который сегодня только родился. За их молодого папашу, который кричал за окнами, потрясая букетом цветов и шариками на связке. Немножко завидовала, но все равно радовалась. А когда Катя ушла, стало одиноко. С двумя оставшимися девочками я не сдружилась. Время текло неторопливо, лишь один раз я спустилась на второй этаж и секундочку, пока не выгнала медсестра, полюбовалась ревущим, бордовым от натуги Матвеем.
Девочки в моей палате, слишком молодые, слишком зацикленные на своём состоянии, были мне неинтересны. Катина кровать пустовала. Я поглядывала на неё в печали и надеялась, что скорее подселят кого-нибудь, с кем я смогу поговорить. Господь явно услышал мои молитвы. Или скорее это был джин, коварный, как и вся их порода. Услышал и воплотил, вывернув на своё усмотрение. Соседку подселили. Сначала вошёл её живот. Огромный и круглый, как барабан. А затем показалась и она. И мне сразу захотелось назад, в комнату в заброшенном доме, даже быть там мне казалось лучше, чем здесь. Именно в мою палату, а не в какую-нибудь ещё подселили Вику. Она вошла, широко улыбаясь, настроившись на знакомство с будущими соседками, и замерла, споткнувшись об меня взглядом. И тут же шагнула назад, едва не опрокинувшись со своим огромным животом.