Задерживаться тут я не стал — нужно было срочно уводить зомбаков.
В пути оценил повреждения амбалов. Как я и полагал, огнестрел не убивал их так же быстро, как людей, и это соответствовало тому, как система рассчитывала степень урона оружия и показатели активности оболочек.
Скала, в которого выпустили очередь, потерял 24% «активности», а Коля Валуев, получивший выстрел из ружья, — 28%. Никаких дотов, эффектов ранения, на них не повесили, а потому амбалы медленно восстанавливались. Ну как медленно… намного быстрее людей, даже меня — примерно по 1% в минуту.
Прихватив «Нагибатор», пару шоколадок, слипшихся в комки, и бутылку «Пепси», я призвал Бабана, велел взять себя на руки и бежать как можно быстрее к бетонному узлу. Сейчас посмотрим, какую скорость развивает этот крейсер.
— День физкультурника, Бабан, — объявил я. — Бежишь за «Динамо».
До бетонного узла — полтора километра. В таком состоянии я брел бы туда дольше десяти минут, и «сокрытия» не хватило бы. Однако амбал оказался не только сильным, но и быстрым, развив скорость около двадцати пяти километров в час, если не больше. Так же быстро бежали остальные амбалы и нюхач. А вот щелкуны, шаркуны и ползун отставали, а потому пришлось пару раз останавливаться и ждать отстающих.
Но все равно добежали довольно быстро, так что в итоге, когда все зомби добрались до бетонного узла, у меня осталось три минуты. К тому моменту я съел шоколадку, запил «Пепси» и поднял свою «активность» до 81%.
Привязав новый отряд к месту, где нас встретили бойцы Афанасия, я велел Бабану отнести меня к дороге — чтобы нюхач не возбудился на запах моих следов и не рванул за мной.
Минуты полторы Бабангида мчался, ломая кустарник, напрямую к дороге, после я спрыгнул и велел амбалу возвращаться, а сам рванул по дороге вперед, в темноту.
На это «Сокрытие души» было вычерпано до дна и браслет ушел на десятичасовой откат. Надеюсь, ничего страшного за эти часы не случится.
Только когда я деактивировал талант, ощутил, какой же тяжелый «Нагибатор»! Да и сам я неимоверно тяжелый, потрепала меня жизнь! Все напряжение ушло, но вместе с ним ушли и заемные силы.
Стояла черная безлунная ночь. Я побежал к базе. Пробежал метров двести, выдохся, приговорил вторую шоколадку. Остальную часть пути я еле плелся, останавливаясь и прислушиваясь, нет ли поблизости бездушных.
Отойдя на полкилометра от бетонного узла, я связался с нашими, сказав им, что все в порядке, возвращаюсь.
— Слушай, не едут ли филы, — проговорил Макс. — Дорога-то одна. Я на посту, если че. И у нас тут это… тепловизор есть, прикинь!
— Снайперский? — уточнил я.
— Да откуда! Обычный. На триста метров вперед видит, но тоже хлеб. Хотя снайперский с его полутора километрами…
— Отбой. Прием, — сказал я и отключился, прислушиваясь к треску в кустах.
Никто из зарослей не вылез, и я потопал дальше, думая о том, что было бы, не будь в моем отряде крикуна. Да, я все равно одолел бы филиппинцев, вот только заложников освободить было бы сложнее. Хотя…
Вспомнился «Аватар», где антагонист вместо того, чтобы спасать свою задницу и остатки отряда, понимая, что обречен, ломанулся убивать главного героя. Как мне кажется, в таких ситуациях включается инстинкт самосохранения, и люди просто бегут, чтобы спастись. Никто не стал бы расстреливать заложников. Или стали бы?
Пофиг. Нас спас Витас, надо поставить ему памятник при жизни и наградить звездой. А вообще… Каждый вид зомби был важен, и наверняка появятся какие-то новые виды, а потому мне стоит поразмышлять, как и в каких сочетаниях их использовать.
Размышления оборвала затрещавшая рация, и я ответил.
— Прием! Я тебя вижу! — воскликнул Макс. — Помаши рукой!
Я помахал, доковылял до поворота на электростанцию, обошел недоделанную ловушку.
Макс убрал от лица тепловизор, похожий на гибрид фотообъектива и термоса, и посветил мне фонариком. Когда я подошел поближе, забрал у меня «Нагибатор» и повел к электростанции.
В темноте я чуть не споткнулся о кости обглоданного филиппинца. Рядом с ним валялось ружье, и я его подобрал.
— Чего оружие не собрали?
— Там собрали, тут я на стреме! Потом, — отмахнулся Макс.
— Ну и будь на стреме, я сам дойду, — хмыкнул я, направляясь к зданию, где располагалась наша база, а ныне братская могила филиппинцев.
Из глубины помещения, усиленные и искаженные эхом, доносились голоса, правда, слов было не разобрать.
Наши! Я устремился на свет фонарика, узнал Сергеича, сидящего на корточках возле трупа.