Грузовик филов остановился. На землю спрыгнули двое, прицелились в сторону сгоревшего здания, за которым пряталась Эстер. Я прицелился в них, палец на спусковом крючке задрожал.
Не глядя на Лизу, я скомандовал:
— Иди и свяжись с нашими. Скажи, чтобы приезжали. Как я понял, в той стороне сейчас никого нет и тебе ничего не угрожает. А я пока прорежу ряды врага, подготовлюсь к приезду наших. — Поймав ее полный ужаса взгляд, я сказал: — Возвращаться не надо. Просто спрячься там и сиди. Я понимаю, как тебе тяжело, но другого выхода нет.
Я скосил глаза на Лизу, бледная, еще не восстановившаяся после ранения, она сжала губы, у нее дергался глаз, но она упрямо кивнула головой.
— Сделаю.
Встав на четвереньки, она юркнула в банановые заросли, а я наконец выстрелил очередью. Йес! Минус двое!
И сразу же в мое убежище полетели арбалетные болты. Чую, недолго мне здесь прятаться. Пластик и пленка в куче мусора снова начали дымиться.
Очень хочется верить, что крик Волошина утонул в треске пожара, но вдруг его услышали? Если так, скоро тут будут люди Папаши.
Или не будут?
Если раньше я торопился, потому что действие «Сокрытия души» как-то слишком быстро заканчивалось, и я боялся потерять контроль над зомби, сейчас, выключив талант, сидел и тянул время, изредка постреливая по колесам филиппинских машин — просто чтобы показать рабам, что тут небезопасно, и выходить еще рано.
Весь Папашин запас огнестрела на пороге сгоревшего админкорпуса… Надеюсь, Эстер успела его перепрятать.
В мозгу будто бы крутился фильм, что сейчас делает Лиза. Вот она прорывается сквозь заросли.
Вот крадется вдоль забора.
Вот, воровато оглядевшись, начинает раскапывать рацию.
А сейчас, наверное, уже вызывает наших.
Что будет, если что-то пойдет не так, я думать боялся.
Что, если ее расстреляют?
Если возьмут в плен?
Если загрызет недобитый зомбак, который не успел уползти и уже не подконтролен мне?
«Все будет хорошо, хорошо, хорошо», — думал я, зажмурившись от едкого дыма и снаряжая магазин. Закончив, я прищелкнул его к «Скорпиону», посмотрел на часы. «Сокрытия души» осталось на тридцать семь минут. Если взять за основу, что все идет по плану, мне надо подготовить почву для приезда наших. Двоих я уже подстрелил, вон они валяются.
Самая большая угроза — грузовик. Но у меня еще четыре коктейля Молотова. Правда, я сам в зажигательной смеси, но руки-то не испачканы, придется рисковать. Оставаться здесь нельзя, стоит высунуть нос, как летят арбалетные болты.
Потому я сказал Керстин, вжимающейся в землю:
— Давай за мной!
И юркнул в банановые заросли. Пожилая немка поползла за мной.
Заканчивались заросли с одной стороны возле сгоревшего здания, с другой там, где сосредоточились силы врага. Грузовик стоял между зданиями. Одно сгорело, другое полыхало вовсю — хорошо! Мне просто надо атаковать неожиданно, оттуда, откуда никто не ожидает.
Пришлось, сидя в засаде и обливаясь потом, призывать оставшегося шаркуна, чтобы отвлек внимание врагов. Автоматные очереди и крики известили о том, что он появился. Ну все, надо действовать.
— Лежи здесь и не высовывайся, — велел я Керстин. — С богом!
Выхватив «зажигалку», я включил «Ветер» и ринулся к грузовику. Мир как будто бы смазывался при каждом рывке. Рывок. Еще рывок. Звук стрельбы становился то четче, то доносился будто из трубы. Я перемещался зигзагом, надеясь, что доспех чистильщика защитит меня от пули.
До грузовика я добрался в две секунды. Пришлось останавливаться, чтобы зажечь коктейль Молотова, становясь видимым и уязвимым. Все, что я успел увидеть перед следующим рывком — расширенные глаза водителя, его разинутый рот.
— Нахум Панганибан! — крикнул я, метнув коктейль Молотова в лобовое стекло, и метнулся в сторону.
Грохот стрельбы смазался. Вспыхнуло силовое поле доспеха, известив, что в меня попали. Перед глазами мелькнул текст о снизившейся защите доспеха, но я смахнул его.
Остановился сзади грузовика. Это был самосвал, в кузове сидели двое, которые сразу же навели стволы на меня. Опять рывок. Бросок коктейля в раскрытую дверь, оттуда вылезал водитель.
Йес! Минус грузовик!
Рывок. Прыжок. Перекатиться. Еще рывок…
Снова попали, но доспех снова поглотил урон.
— А вот хрен вам, а не я! — прошипел я, падая в заросли бамбука и отползая.
На голову посыпались срезанные пулями побеги.
Я прислушался, силясь сквозь треск рушащейся постройки и грохот очередей услышать шум моторов. Где там наши? Удалось ли Лизе связаться с ними?