— Соучастники преступлений не просто так мотают такие же сроки, как и убийцы с насильниками, — проговорил я. — Это никак их… Вас не оправдывает.
— Оправдывает! — воскликнула Маша. — Он не злодей! Он не по зову души это делал, понимаешь? Просто не убивай его. Он не будет тебе мешать и мстить, потому что просто не умеет мстить!
— Как я понял, социопатия — это у них семейное. Тетыща — адаптированный социопат, абсолютный логик, так? Честно, его трудная судьба вообще ни разу меня не тронула. Но если он посчитает, что уничтожить нас — это логично и правильно, то что-о? Правильно.
Я прицелился в Тетыщу, испытывая острый приступ когнитивного диссонанса. Маша закрыла его собой.
— Нет! Тебе придется пристрелить меня, я ему жизнью обязана.
Прислушался к себе — смогу ли? Смогу убить беззащитного человека, причем девушку, которой я симпатизировал? Смогу. Но, сделав это, в глазах своих людей превращусь в такого же Папашу. Значит… значит нет, не смогу.
Почуяв слабину, Маша затараторила:
— Не будет он тебе вредить! Ты сильнее, и показал это. Логично с тобой не ссориться и сотрудничать.
— Хм… именно поэтому он помогал Папаше?
— Он выбрал между зомби и людьми и посчитал, что правильнее поддерживать людей. Это правда! Он никогда не симпатизировал Папаше, просто считал его группировку самой сильной, а значит, был уверен, что шансов на выживание у них больше всех… Ну ты же меня знаешь! — взмолилась Маша. — Стала бы я защищать конченого человека?
Наверное, все-таки нет. Но и оставлять за спиной потенциального врага нельзя. Не в силах принять решение, я опустил ствол.
Маша бессильно закрыла глаза и прошептала:
— Спасибо.
— Рано благодарить. Как клан решит, так и будет.
Я не оговорился, назвав будущий клан кланом, хотя меня никто не понял, кроме Лизы и Макса. Пусть привыкают.
Кто-то тронул меня за руку. Обернувшись, увидел рядом своего контролера. Сжав мою ладонь, она кивнула:
— Ты все сделал правильно, Ден. Идем.
Я направился к своим, обернулся к Маше и предупредил:
— Держитесь от нас подальше. Ты видела мои возможности. Увижу рядом с моими людьми — прикончу. Поняла?
— Да, поняла! — крикнула она вдогонку.
Крикнула зло, с обидой — видимо, рассчитывала на другой исход. Все-таки не только я к ней начал что-то чувствовать, когда мы выживали вместе, но и она ко мне.
К своим вернулись мы вместе с Лизой. Сергеич баюкал Карину, шевелил губами, перебирал ее присыпанные пеплом пряди волос, гладил брови, глаза, губы. Макс подбежал ко мне, отвел в сторону и, перетаптываясь, спросил заискивающим тоном:
— Ден, а скажи по-братски, ты только меня в это… ну, в клан взял? Я к тому, че можно говорить всем, а че нельзя? Или других тоже возьмешь, и можно, а то задолбали с расспросами!
— Возьмем всех желающих, не дрейфь, — уверил его я. — До тридцати человек — легко. Главное, чтобы люди были надежные.
— Я займусь, — кивнул Макс. — Пообщаюсь с левыми, пойму кто есть кто.
Хмыкнув, я кивнул, после чего осмотрел своих чумазых бойцов. Потом перевел взгляд на Вику, которая до сих пор была без сознания, как и филиппинец.
— С ним что делаем? — спросил Рамиз.
Опять выступать в роли судьи… Никогда себе такого не желал!
— Пристрелить, на! — чуть ли не прорычал Сергеич клокочущим от злости голосом. — Хошь, я его кончу?
Я окинул взглядом поле боя. Было темным-темно, потому включили фары авто. Яркий свет то здесь то там выхватывал изувеченные трупы бездушных, они громоздились вокруг догорающего админкорпуса, а среди них белели обглоданные кости моих врагов.
Подняв, рупор, я проговорил хриплым от усталости голосом:
— Слушайте все! Повторяю еще раз. Кто хочет вступить в наш клан, пожалуйста, подойдите сюда и изъявите желание. Кто не хочет, тех я не держу.
Лиза протянула мне невесть откуда взявшуюся початую бутылку колы. Я промочил горло.
Ко мне начали стягиваться выжившие. Сколько нас? Включая меня, шестеро, составляющих костяк группировки: Макс, Сергеич, Рамиз, Эдрик и Вика, правда, она пока без сознания.
Контролер подняла руку и как можно громче сказала:
— Что тут думать? Я знаю Дениса как адекватного и справедливого человека, и уж поверьте, он человек слова…
То же самое она проговорила по-английски для тех, кто по-русски не понимал.
Киндерманны подняли руки одновременно. Вот, нас уже девять. Закончив осматривать Эстер, встал доктор Рихтер, поднял руку — но без энтузиазма. Видимо, ему было у Папаши не так уж плохо. Я кивнул. Врач нам пригодится. На чудо, как говорится, надейся, но сам не плошай.