Одиннадцатой вызвалась Эстер, вот она была настроена решительно.
— Неужели это все, кто выжил? — спросил я.
— Ноу! — раздалось неподалеку.
Прихрамывая на одну ногу, из темноты вышел Бобби Ласкер, помощник дока, похожий на Джима Хокинса. Вскинул руку, защищая глаза от света.
— Я тоже готов присоединиться! Возьмете?
В голове сама собой включилась песня из мультика «Остров сокровищ». Как же он похож!
— Чего бы не взять, — проворчал Макс, косясь на Лизу.
— Итак, нас двенадцать.
— Прямо как апостолов, если Иуду не брать, — сказал Макс, наш Вассерман доморощенный.
— Харэ трепаться, Макс, — проворчал Сергеич, не выпуская Карину, и обратился ко мне: — Денис, к чему этот треп? Давай уже по машинам — и на базу, а? Там все и порешаем.
— Здесь осталось одно нерешенное дело, Сергеич. Чистильщик Константин Бергман по прозвищу Тетыща тяжело ранен, но динамика положительная. Выздоровеет весь, к гадалке не ходи. Нужно принять решение, что с ним делать. Сперва коллективно выносим ему приговор. Итак, жить Бергману или умереть…
Сергеич сплюнул и проорал, поднимаясь:
— Валить суку, какие вопросы?
Я вскинул руку, веля ему замолчать. Если верить Маше, то Тетыща идеальный исполнитель. Если мыслить логически, с одной стороны, он был бы самым полезным в общине. Но с другой — и самым опасным, поскольку превосходит меня уровнями. Так-то у меня команда инвалидов, ни у кого боевого опыта нет, качать их и качать. Три пожилых человека, один подросток, доктор-доходяга 5-го уровня и такой же его помощник. Макс — умник, да, но в бою он никакой. Лучшие бойцы — Сергеич, Рамиз и Вика. У Лизы совершенно другая функция, не боевая.
Чтобы решать с Тетыщей, нужно послушать тех, кто с ним соприкасался.
— У нас есть нерешенный вопрос, — повторил я, подождал, пока все замолчат, и продолжил: — Итак, на голосование выносится вопрос по Бергману…
— Какой вопрос, нах⁈ — взбеленился Сергеич.
— Надо внимательно выслушать тех, кто с ним взаимодействовал…
— Бл…ь, Денис! Что ты несешь? Я против, нах! — вызверился Сергеич. — С хера ли ты о нем печешься, о суке этой, шестерке Папашинской?
Я покачал головой.
— Не о нем. О нас. Мы теперь — одна семья, и решение должны принимать коллективно. Лиза, как ты считаешь, достоин ли этот человек жизни? Сначала ты, потом выскажутся те, кто присоединился к нам недавно. Лиза?
Контролер удивленно на меня посмотрела.
— Иуду не брать, — проворчал Макс. — Тринадцать — плохое число.
— С каких пор ты Лиза? — прервал его я и посмотрел на контролера. — Достоин ли жизни этот человек?
Лиза смутилась, пожала плечами.
— Он был странным. Замкнутым и нелюдимым. Но плохого не делал даже по приказу. Мало того, когда меня схватили и стали допрашивать, он пытался донести, что это напрасно, чрезмерная жестокость вредит клану. Его никто не слушал, но и он никого не слушал. Я не поняла этого человека и не могу ничего сказать. Но когда встает вопрос о жизни и смерти, я всегда за жизнь.
— Трахнуть он тебя хотел, вот и все, — проворчал Сергеич.
— Он бы озвучил свое решение, такой уж он человек. Нет, не хотел.
— Итак, один голос в пользу Бергмана, — подытожил я.
Все, что мы говорили, Лиза дублировала на английский, чтобы иностранцы нас тоже понимали. Бобби оживился, поднял руку.
— Говори, — кивнул я ему.
— Он один был нормальным! Еще китаец и латинос, они даже не назвались, а этот представился! Он нас прокачивал, выводил бить зомби. Один раз Сантосу зомби горло перегрыз, так Бергман что-то ему дал, и тот выздоровел. А потом с нами другой русский ходил, этот так не делал, бил нас, унижал. Я за мистера Бергмана.
Керстин Киндерманн подняла руку и сказала:
— За Бергмана. И не из-за фамилии, не думайте. К нему можно было обратиться, если чего-то не хватало или что-то было нужно, он всегда доставал это. Папаша бесился, но сделать ничего не мог.
Дитрих поддержал супругу и признался:
— Конечно, мы его побаивались, особенно поначалу. Он казался самым злым. Но потом оказалось, что это не так. Он не злой, просто… как робот. Ему очень подходит это прозвище.
Доктор Рихтер сказал:
— Я даже рад, что он живой, честно.
Сергеич постучал себя по лбу.
— Дебилы! А когда он детей убивал в этом вашем отеле? А? Как вы можете ваще!
— Он не убивал, — мотнула головой Лиза. — Он вообще против был, говорил, что дети могут быть полезными в будущем.
Сергеич рванул на себе футболку.
— Да если бы при мне убивали детей и баб, я бы пузо положил, нах! Я бы не стерпел, на! А он стоял и смотрел, сука. Он такая же сука, как они! Я бы не смотрел. Как жить после такого?