Дурочка. Искренняя. Наивная. И я теперь слепо верил ей, черт возьми, что невиновна. Дико, до отвращения к самому себе корил за то, что не услышал с самого начала. Что повелся на похоть и очевидное… А ведь могло бы по-другому… Ведь она могла бы боготворить меня как главного мужчину своей жизни, а не смотреть с презрением, за которым спрятан страх.
Если и было на свете что-то, о чем я сожалел, так это о том, что сделал в первый раз с ней… Я облажался. Облажался перед той, ради которой был готов сделать больше, чем перед кем-либо в своей жизни. У меня всегда были только удобные женщины. А эта… Эта была средоточием проблем, но я дико, рьяно, до помешательства рвался их решать только для того, чтобы увидеть в её глазах не только негатив…
Мне хотелось починить мою куколку. И я понял, как всё устроить. Как защитить её и привязать к себе. Василиса станет моей женой. Да, Идрис-дада, знаю, что сейчас ты смотришь на меня с небес и знающе улыбаешься… Эта русская красавица подарит тебе много здоровых внуков и внучек. Жаль, что ты так и не смог с ними поиграть. Они бы тоже заслушивались твоими историями…
Дело осталось за малым — сделать ее частью моей жизни, моего мира. Сделать так, чтобы она приняла его. Чтобы она свыклась с отведенной ролью. Со временем она поумнеет и примет. Нужно только подождать. Я буду открывать ей правду постепенно, чтобы снова не спугнуть. И пусть на этом пути будут булыжники и ухабы, в конечном итоге она придет к любви ко мне… И я с радостью приму ее в свои щедрые объятия. Нужно только подождать и быть терпеливым, каким я не был в наш первый раз…
Глава 14
Я проснулась в районе девяти часов утра. Вчерашнийэмоциональный разговор с Алиханом, шок от услышанноговытащили из меня все силы, в буквальном смысле опустошили. И несмотря на свою взвинченность, я смогла заснуть, смогла отключиться, словно рубильник внутри вырубили.
Спала бы и дальше, но настойчивый звонок в дверь не дал.
Встала, плохо спросонья понимая, что происходит. Только облегченная мысль о том, что Алихан бы не звонил, значит, это не он… Когда увидела в глазок Сабину, выдохнула.
Открыла дверь и невольно охнула, отступив. Потому что сразу вслед за улыбающейся женщиной в квартиру стали заносить десятки каких-то коробок, пакетов, свертков, портпледов…
— Это что? — хрипло произнесла я, недоумевая.
Как только участники этой странной процессии быстро ретировались, даже не удостоив меня одним своим взглядом, видимо, предусмотрительно, ибо, как я уже поняла, в этой республике лучше ни на кого лишний раз не смотреть, Сабина захлопнула за ними дверь и прошла, улыбаясь, в гостиную.
— Ну что, невестушка, принимай подарки.
— Я не понимаю.
— У нас есть традиция, Василиса. Жених дарит невесте перед свадьбой подарки. Это называется «чемодан». Ну, это в нашей традиции, на обывательском уровне. В исламе же это называется махр. Наша традиция такова, что семья жениха должна подарить своей будущей невестке полный набор одежды, начиная от белья, заканчивая зимними вещами и украшениями — получается, набить целый чемодан. Но, как ты поняла, Алихан у нас не обычный жених, потому и подарков тебе сделано в соответствии смасштабами его возможностей. Будет еще калым… Денежная часть вознаграждения за свадьбу. Обычно ее платят родителям невесты, но в вашем случае… — она осеклась, очевидно, увидев контраст со своим воодушевлением и моим замешательством.
Я растерянно оглядывалась на десятки подарков, в буквальном смысле завалившие гостиную, ужасалась тому, сколько, должно быть, это стоило, судя по крутизне названий брендов на коробках и пакетах, и совершенно не понимала, зачем это всё…
— Ты теперь женщина Алихана, Василиса. И он не собирается тебя прятать. Ты достойна всего этого. И со временем научишься принимать роскошь как должное…
Только роскошь? А насилие, отсутствие выбора и свою слепую покорность тоже научусь принимать?
Промолчала. Смысла втягивать в свой холивар Сабину не было. Она лишь зритель происходящего. И не несет ответственности за то, что происходит между мной и ее братом.
— Ну что, сейчас откроешь и посмотришь, или сначала съездим за платьем? — спрашивает меня деловито.
— Каким платьем?
— Ты серьезно? Еще не проснулась? Василиса, ты замуж выходишь! — в ее тоне было ироничное раздражение.