Ну, извините, господа Камиловы. Иначе не могу…
Я глубоко вздохнула, промолчав. Но энтузиазм женщины нисколько не угас.
— Вот, посмотри… Это соболь, — вытащила из гигантского пакета шубу до самого пола из удивительно красивого иссиня-черного пушистого меха, накинула мне на плечи. Удивительное ощущение — мех как пушинка…
— Я сама выбирала. Уж прости. Это же подарок. Потом еще поедем вместе на шоппинг, выберешь на свой вкус. Но на подарки посмотри! Мне не терпится, чтобы ты открыла! Там все самое лучшее, что оперативно можно было достать за один день. Алихан с утра вчера позвонил и сказал, чтобы я собрала приданое как для настоящей принцессы, что цена значения не имеет… Видишь, как он к тебе относится. В итоге байеры ночь не спали — работали. И даже две сумки привезены только что из аэропорта — прямиком из Милана.
Она с еще большим пылом подошла к еще одному пакету и достала две коробки известных люксовых брендов.
Я нервно сглотнула. Я даже помыслить не могла о такой роскоши… Это было не то, что неожиданно… Странно… Непонятно… Как всё, что связано с этим мужчиной…
Почему-то мысль о том, что мне сейчас нужно будет распаковать эти шикарные вещи, что они неизбежно начнут мне нравиться, пугала… Это как понимание того, что стоит только тебе раз попробовать наркотик, может возникнуть зависимость… Я уже и так испытала наслаждение от его рук. Шаг за шагом, он и правда приручал меня, как зверька, играя на инстинктах, манипулируя. Только я не зверек…
— Может, лучше за платьем съездим сначала? — сама не представляю, как я это произнесла… Просто не могу сейчас смотреть на эту роскошь…
Сабина подняла на меня голову и улыбнулась.
— Какая же ты красивая, Василиса. Я бы очень хотела, чтобы вы с ним были счастливы… И племянников хочу… У вас будут самые красивые дети в мире с вашими внешними данными.
Мы выехали не одни, а в сопровождении охраны, что Сабина объяснила необходимостью перестраховаться в моем положении. По ее словам, меня как новую женщину Алихана никто все равно бы не тронул, но перебдеть не помешает. Она и правда была за рулем шикарного джипа и выглядела в роли водителя вполне уверенно и органично.
Заметив, что я смотрю на нее, улыбнулась, обернувшись ко мне.
— Умеешь водить?
Я отрицательно покачала головой.
— Он научит. И купит тебе еще круче, как только освоишься в республике.
Я поджала губы и отвернулась к окну и невольно отфиксировала, что за рулем и правда немало женщин.
В свадебный салон мы поехали не сразу. Сначала был заезд в фотоателье — чтобы сделать фотографию на паспорт, как мне объяснили.
— Алихан сказал, что с утра я должна буду принять ислам, — поинтересовалась я своей судьбой с учетом того, что на часах уже был одиннадцатый час.
Сабина покачала головой, цокнув.
— Алихан слишком горяч с тобой и перегибает, Вася. Думаю, это эмоции, бьющие через край. Его обычно трудно обвинить в излишней эмоциональности… Алихан и я очень бы хотели, чтобы ты приняла ислам. Ты пойми, ведь речь о том, чтобы становиться частью семьи, частью этого общества. Тебе бы это здорово помогло адаптироваться. Но он говорил накануне с муллой, делился с ним переживаниями, объяснял, что ты очень критически подходишь ко всем его предложениям — и тот справедливо заметил, что давить на тебя не стоит…
— То есть свадьбы не будет? — усмехнулась я.
Сабина перевела на меня пытливый взгляд.
— Мусульманам-мужчинам разрешено жениться на «Ахлю аль-китаб» или в переводе на русский «людях писания», Василиса. К ним относятся христианки и иудейки. Но ваши дети все равно будут воспитаны как мусульмане и восприниматься таковыми. Думаю, к тому времени, как появится ваш первенец, ты и сама дойдешь до верного выбора…
Снова к горлу подступает ком из смеси обиды и злости. А еще беспомощности. Это идиотское чувство разъедало меня нон-стопом с того момента, как я попала в лапища Алихана.
— Я не хочу детей, — отвечаю резко.
Сабина переводит на меня многозначительный взгляд.