- Элен, но ведь сейчас религиозные браки не обязательны.
- Для меня это важно.
- И что же ты хочешь?
- В том-то и дело… Я не знаю, что с этим можно сделать! Поэтому я изначально была против завязывать знакомство. Оно вело в никуда – так казалось, но теперь, когда мы вроде бы начали встречаться…
- Начали, и продолжаем… - притянув меня к себе, Набиль сбил все мои мысли поцелуем. Горячим, напористым, жадным. В нём чувствовалось желание и лёгкая спешка, не присутствовавшая до этих пор.
Его ладони перешли на мои лопатки, и мне было приятно до щемящего нытья в подреберье ощущать тесноту его объятий, быть прижатой к его груди. Меня влекло посмотреть на него хоть раз без рубашки, и в то же время пугала непозволительность обнажения до тех пор, пока мы не станем мужем и женой. Поцелуй пошёл обратным маршрутом от губ к шее, и я вынужденно уперлась ладонями в Набиля, останавливая его.
- Нет, пожалуйста.
- Я хочу тебя, Элен, - с жаром прошептал он, заставив дрожать мои поджилки.
- Но…
- Неужели ты не хочешь этого? – взяв меня за подбородок, он опять воззрился в мои глаза. Как удав, гипнотизирующий свою жертву – до того безвольной я себя ощутила.
- Набиль, я не могу.
- Почему? Разве я не нравлюсь тебе?
- Дело не в этом.
- А в чём?
- У нас в семье никто… никто не занимался этим… до свадьбы.
Его брови взметнулись вверх. Несмотря на то, что он знал – я девственница, и он сорвал мой первый поцелуй, Набиль почему-то не предполагал, что у меня именно такой принцип. Пальцы ослабли на подбородке и плавно опустились, погладив шею.
- Но ты же сказала, что христианский брак, который для тебя важен, между нами невозможен?
- Если ты не примешь христианство…
- Но я не собираюсь его принимать! – впервые за наше знакомство Набиль немного повысил на меня голос. Я опустила взгляд:
- Я понимаю…
- Тогда, ты хочешь сказать, что между нами ничему не быть? Ты хочешь расстаться?
- Нет! – испуганная, я подняла взгляд обратно. Нет, я не хочу потерять тебя, неужели ты не видишь, что я утопаю в наших отношениях всё сильнее? – Я пытаюсь придумать выход и… и я читала, что венчание, то есть, у вас – никах – он с христианкой возможен… это так?
Набиль хмуро посерьёзнел, шаря взором по углам номера, будто где-то спрятался ответ.
- Возможно. Я не интересовался.
- Ты мог бы разузнать наверняка?
- Аллах! – взъерошил он свои чёрные густые волосы, отойдя. – В каком веке ты живёшь, Элен? Разве сейчас кому-то нужен брак для того, чтобы быть вместе?
- Мне! Мне он нужен. Остальные меня не волнуют.
- Раньше это всё имело значение, были другие времена, но сейчас…
- Времена не меняются, это люди раскрепощаются и считают, что всё становится можно. Но я так не считаю. Я по-другому воспитана и мне не нужны свободные отношения.
Такая тишина повисла, что я будто бы слышала, как тикают наручные часы Набиля, как вертятся в них швейцарские шестерёнки, двигая точный и надёжный механизм.
- Элен, моя семья… она может не принять тебя, - вдруг сказал он. Это было сильно неприятно, до какой-то покалывающей боли под сердцем, но предсказуемо.
- Я понимаю.
- К тому же, мы так мало знаем друг друга… как можно вот так взять и пожениться?
Это задело меня сильнее, чем предположение о том, что не понравлюсь его семье. Миллиардерам. Там-то ничего удивительного! Во мне заподозрят охотницу за деньгами. Но здесь…
- Если люди недостаточно знакомы для свадьбы, то они тем более недостаточно знакомы для постели, - отчеканила я, разворачиваясь в сторону двери. Господи, что я делаю? Ведь он же и без того зол и обижен, я потеряю его навсегда!
- Элен…
Я остановилась, ухватившись за этот шанс. Он не отпускает меня! Удерживает. Значит, не оставит всё вот так, а будет, вместе со мной, бороться за возможность быть вместе.
- Ты… домой?
А куда мне ещё деваться? В бар – напиться? Так я же не пью!
- Да.
- Тебя отвезти?
- Не надо, доберусь.
- Давай такси вызову?
- Я сама могу, - демонстрируя предельную гордость и независимость, раз уж оказалось, что держать меня никто не собирается, сказала я. Мы встретились взглядами, и я не вынесла долго смотреть на Набиля, осознавая, что это – всё, между нами пронеслись искры, роман, длинной в несколько дней, ярко вспыхнувший и потухший так же внезапно. Я никогда уже, наверное, не встречу такого мужчину, но разве могу я поступиться принципами ради того, кто не готов ничем поступиться ради меня? А разве не готов? Он ухаживал за мной, тратился, настойчиво добивался свиданий. Почему я жду каких-то невероятных жертв, если ничем не жертвую сама? Это несправедливо. О, нет, нет, Лена, заткни этого торгующегося беса внутри себя, который уже взвешивает величину уступок и накладывает на одну чашу весов тяжеловесные приобретения от продолжения отношений с Набилем, а на другую – невесомые, бестелесные и эфемерные принципы. Что они такое? Разве их можно увидеть, потрогать, понюхать? – Удачно долететь, - не желая быть ехидной, я всё же произнесла это не слишком доброжелательно.