Ещё одно доказательство того, что судьба нас свела друг с другом сквозь преграды и разные варианты, среди которых мы поняли, что иные нам не подходят. Только он мне, только я ему.
Подошёл какой-то знакомый Малика, они поздоровались и немного поговорили на своём языке. Я услышала в ряду непонятных фраз имя Набиля, может, ему привет передали, может, спросили, как у него дела? Меня не представили, как его жену, но, скорее всего, в Марокко и не принято представлять женщин в деловом разговоре.
- Как ты думаешь, - спросила я брата мужа, когда он вёз меня назад, в наступающих сумерках, - ваш отец когда-нибудь примет наш брак?
- Не знаю, - пожал он плечами.
- Я бы хотела познакомиться с вашими родителями.
- Лучше не стоит, - поморщился он, делая отмахивающийся жест, - зачем это нужно? Говорят, что свекрови часто портят жизнь невесткам, разве не хорошо, что вы живёте отдельно и не касаетесь всего этого?
- Да, возможно, но я и не претендую жить всем вместе, под одной крышей… В любом случае, я бы хотела познакомить Набиля со своими мамой и папой.
- Они живут в Париже?
- Нет… - между братьями не настолько доверительные отношения, или Набиль просто не успел всего рассказать обо мне? Или и не хотел, считая, что о его жене не стоит никому много знать? – Он не говорил разве, откуда я?
- Разве не из Франции? – удивился Малик.
- Сейчас я живу и работаю там, но вообще я из России. Я там родилась.
- О, надо же! А ты так чисто говоришь по-французски! И выглядишь по-французски.
- Я закончила магистратуру в Париже и уже несколько лет там, так что… можно сказать, что вторая родина. Или третья, раз в мою жизнь вошло Марокко, - вдыхая теплый и густой воздух, вносящийся в приоткрытое окошко, я посмотрела на мелькающие за ним виды. – Теперь мне, наверное, предстоит стать и немного марокканкой?
Мне не было скучно в компании Малика, но всё равно я предпочитала компанию Набиля, поэтому с упоением встретила его к ужину, соскучившаяся и разгоряченная. Мы поели, после чего поднялись в спальню. Он ушёл принять душ, позвав меня с собой. Я сказала, что сейчас присоединюсь и начала раздеваться. Его телефон, положенный возле изголовья кровати, пропиликал. Вынимая из ушей длинные серьги, я подошла и посмотрела на экран. Светилось какое-то сообщение арабской вязью, прочитать которое я была не в состоянии. Но на аватарке, хоть и мелко, стояло фото женщины. Местной, судя по тёмным волосам и чертам лица. Попытавшись приглядеться и приблизить, я понажимала. Мобильный был заблокирован, и у меня запросило пароль. Я понятия не имела, какой он у Набиля? Предположив, что его день рождения, я ввела, но не угадала. Секреты друг от друга нам ни к чему, но и лазить по телефонам друг друга – плохая идея.
Приоткрыв дверь в ванную комнату, я заглянула туда, полураздетая, с телефоном в руке. Помахивая им, улыбнулась:
- Тебе какая-то женщина пишет.
- Да? – стоявший под струями воды, Набиль обернулся. Я залюбовалась его широкими плечами и смуглой, гладкой спиной с мышцами, выделяющимися над лопатками. – Может, секретарша?
- В такое время? Как-то неприлично, - в моей руке вновь прожужжала вибрация. Я посмотрела на экран, который по-прежнему не могла вскрыть, но мелкое прикреплённое фото к сообщению отобразило ребёнка. Не совсем крошечного, а возраста младшей школы. – Она шлёт тебе детские фотографии, - озвучила я.
Не выключая воды, Набиль вышел из-под лейки и, подойдя, забрал телефон, сразу же опуская взгляд к присланному. Я попыталась проследить зачем-то за движением пальца, чтобы угадать пароль, но не успела. Господи, зачем я это пыталась сделать? Я что, не могу прямо спросить мужа о чём-то? Могу, разумеется. Помолчав и почитав что-то, он произнёс:
- Это сестра.
Точно! Он ещё во Франции говорил мне, что их трое.
- А с ней ты меня познакомишь?
- Алия замужем и живёт в Касабланке. В этот раз не получится, не будет времени, - отложив айфон к раковине, он соблазнительно воззрился на меня и потянул за руки: - Ты идёшь ко мне?
- Только разденусь до конца…
- Ну нет, ты исчерпала лимит отведённого для этого времени!
- Что? Нет, я просто отвлеклась…
- Поздно! – подхватив меня на руки, Набиль развернулся и понёс меня под душ, смеясь: - Я больше не собираюсь ждать!
- О нет, подожди! Пусти! Дай я сниму бельё! – попыталась сопротивляться я, но потом, тоже захохотав, уже попадающая под струи воды, прекратила вырываться, и мы слились в поцелуе.
Я лежала в кровати и вертелась с боку на бок, почему-то никак не погружаясь в сон. Набиль уснул, а я, хоть и уставшая, и удовлетворённая, переваривала увиденное за день, думала о том, что вскоре придётся возвращаться во Францию. Так не хотелось окончания отпуска! Но в голову по-прежнему лезла и Фатима. Я сначала, увидев женское фото на аватарке, подумала, что это она смеет писать. Но вроде бы это не она была. Не она же? На мелком изображении не понять. Если бы я могла приблизить… Почему я додумываю что-то, если Набиль сказал, что это его сестра? Я что, не доверяю ему? Разве есть у меня повод? И всё же, ребёнок на фото – мальчик, совпадал с тем, что у Фатимы был сын, по словам Набиля. Он же не его? Точно же от её покойного мужа? Господи, я бы не перенесла, если бы от меня скрыли какого-то внебрачного ребёнка! То есть, я даже не знаю, что было бы хуже, если бы он продолжил о нём заботиться и помогать, или плевал бы на него. Не хочу быть замужем за безответственным и жестокосердным, но и за тем, у кого есть дети, способные отвлечь от нашей с ним семьи, тоже не хотела бы. Однако, я люблю Набиля, и это не стало бы поводом для расставания. Спросить у него ещё раз? Скажет, что я сумасшедшая, если разбужу его для этого вопроса. Он же сказал – сестра! Но ещё с России я знала шутку насчёт неверных мужчин, что они всякий свой прокол, всплывших любовниц пытаются обозвать сёстрами и списать на это. Да почему же этой женщине не быть Алией, его сестрой, если у него она есть?!