- Да почему я веду себя глупо?!
- Вот! О чём и речь. Ты даже не понимаешь.
- Ну, знаешь ли, ты в Париже тоже был куда вежливее и нежнее, - насупилась я, пытаясь, как было раньше, встать в позу, чтобы заставить его уступать.
- Так и задумайся, почему я делаюсь грубым! Как тебя ещё заставить понять, что твои приступы подозрительности неуместны? Что взбрело тебе в голову? Я же весь твой! Днём на работе, ночью – с тобой, моей женой. Чего ты ищешь? Опять Фатиму?
- Нет… - опустила я взгляд. Может, он прав? Неосознанная ревность вырывается наружу. К тому же, в Париже у меня была работа, было на что отвлекаться, а здесь я целыми днями ничего не делаю, в отличие от Набиля, вот и забиваю себе голову всякой ерундой. – Извини. Я… не хотела тебя задеть.
- Забудем об этом, ладно? Только пообещай, что прекратишь эти попытки, перестанешь следить за мной, как за преступником! Это ужасно раздражает, хабибти, правда. Чем я заслужил такое унижение?
- Я больше не буду. Постараюсь, по крайней мере.
Улыбнувшись, он поцеловал меня.
Но когда мы легли спать, сон вновь не шёл ко мне. Что такого страшного было в моём вопросе о пароле? Я бы никогда так не отреагировала на интерес мужа.
Следующим вечером я заметила, что Набиль без телефона. То есть, тот у него был, когда он приехал – разговаривал с кем-то, а потом вдруг пропал, не лежал, как прежде, на тумбочке. Убрал специально или переложил куда-то без задней мысли? Спрашивать – провоцировать новый скандал. Мне не нравилось то, что происходило – развивающаяся во мне скованность. Вместо того, чтобы отношения, укрепляясь, становились доверительнее и раскованнее – как и должно было быть при нормальном раскладе, они у нас как-то регламентировались и дисциплинировались неписанными правилами, о чём не стоит говорить, как не стоит себя вести. Захотелось уехать поскорее из Марокко, потому что на Набиля явно влияли местные устои и традиции. Наверное, он нервничал из-за того, что отец может узнать о браке и устроить взбучку. Мог ли он из-за этого лишить его акций, денег, наследства? Не знаю, но, видимо, мужу было из-за чего переживать. С другой стороны, конечно, зря он превращал меня в ту, на ком отыгрываются за давление со стороны. Разве я виновата в том, что местное общество выдвигает какие-то иные требования?
Я вертелась, не засыпая, думая об этой закономерной цепочке: сначала отказаться назвать пароль, потом вообще убрать телефону куда-то. Почему? Из страха, что я вновь попытаюсь подобрать код? Выходит, это Набиль мне не доверяет, хотя требует доверять ему? Боже, ну почему я не могу не думать об этом! Хочу просто уснуть и расслабиться, плевав на такие мелочи, как телефон. Эти дурацкие гаджеты испортили людям жизнь, сделав зависимыми, зацикленными, компрометируемыми. Верила ли я, что Набиль порвал с Фатимой? Вроде бы да, ведь он и в правду каждую ночь был со мной. Но если пообещал, что Фатима больше не сунется, значит, общался с ней? Кто помещает ему видеться с нею днём? Она знает об этом доме, значит, бывала тут с ним. А то и жила здесь, ночевала. Спину будто иглами закололо – уж не лежу ли я на кровати, знавшей других женщин в объятиях Набиля? Неприятно до тошноты, до дрожи, что семейное гнездышко могло быть цитаделью разврата и тайных встреч!
Встав, я посмотрела на Набиля – не разбудила ли? Если что, скажу, что пошла попить воды. Но он крепко спал. Я взяла свой телефон и спустилась вниз. Мне надоело изводиться домыслами, и, наверное, стоило сразу воспользоваться подсунутым мне номером Фатимы.
Набрав цифры с бумажки, которую припрятала тогда, я поднесла телефон к уху. На том конце ответил женский голос. Что-то по-арабски.
- Это Фатима? – спросила я по-французски.
- Да, а кто это? – перешла она на него же.
- Это… жена Набиля. Вы оставили свой номер. – По ту сторону молчание. Я чувствовала себя ужасно глупо, и ещё глупее проявила вежливость: - Я вас не разбудила? Простите, уже поздно…
- Да, я уже ложилась… Зачем звонишь?
- Я… хотела узнать… действительно ли между вами с Набилем всё кончено?
- Кончено? Из-за тебя, наверное, да! Ему рассказали о том, что я приходила, и он разозлился…
- Он разговаривал после этого с вами?
- Приезжал, да. Высказал мне, что я потревожила тебя, такую принцессу! Поглядите!
Мне хотелось порадоваться, что муж так отстаивал мой покой, но то, что он был у другой – мне не нравилось.
- Я ничего о вас не знала до тех пор, пока вы не пришли, так что у вас нет повода на меня злиться…