- Я тоже о тебе ничего не знала и была счастлива, пока Набиль не улетел неделю назад и не вернулся, как оказалось, с тобой!
Неприятное заклокотало в груди:
- Неделю назад? Разве… вы расстались не около трёх месяцев назад?
- Трёх месяцев?! Он был у меня ещё в прошлое воскресенье!
Пальцы, державшие трубку, сжались. Губы задрожали. Зачем я только позвонила? Она хочет вызвать мою ревность, вбить между нами клин, чтобы мы расстались!
- Вы… врёте!
- Я? Спроси у него сама!
- Он сказал, что расстался с вами, - не знаю, почему я продолжала соблюдать приличия в обращении? – Он сказал, что три месяца уже не имеет ничего общего с вами…
- А со своей женой он тоже ничего не имеет? Так он тоже сказал?
В ушах уже грохотало и стучало сердце, вырывавшееся из груди, удары его отдавались эхом по телу.
- К-какой женой? О ком вы?
- Как? Ты и этого не знаешь?!
- Чего я не знаю?!
- Он давно женат! Его жена – Асма, дочь компаньона его отца. У них двое детей, мальчик и девочка.
- Нет, - затрясла я головой, хотя меня никто не мог видеть, - нет, этого не может быть! Он не женат, он бы сказал…
- Как и о том, что был со мной ещё недавно? – хмыкнула Фатима. У меня больше не нашлось слов. Я онемела, опершись рукой о стену, стараясь не упасть. – Когда мы с ним познакомились, он мне сказал, что у него с Асмой больше ничего нет! Что он хочет взять вторую жену. И я поверила ему. Что ею буду я. Но он всё откладывал, откладывал… И вот, оказывается, второй женой стала не я, а ты! Чем ты это заслужила? Как ты это сделала?!
- Вы… вы врёте! Нет у него никакой жены…
- Ну-ну!
По её тону, по её реакции я угадывала, что она любила Набиля как-то по-особенному, по-другому, не так, как я, а как могут, наверное, только мусульманские женщины, примиряясь с ложью и изменами, лишь бы достичь какой-то победы. Уж не хочет ли она отравить нам жизнь, чтобы я бросила Набиля, уехала, и тогда бы он достался ей? Фатима, судя по всему, в состоянии простить моё наличие, то, что у него со мной сейчас, лишь бы в итоге он остался с нею.
- У вас есть доказательства? Фотографии? Вы можете прислать мне что-то?
- Чтобы ты показала ему? И он возненавидел бы меня ещё сильнее?
- Я не буду ему ничего показывать! Обещаю!
Теперь помолчала Фатима. Ей потребовалось некоторое время, чтобы появилось колебание.
- Я подумаю.
- Прошу вас! Я ничего не покажу Набилю. Мне нужно просто увидеть собственными глазами, что у него есть семья и… другая.
- Я не могу решить сейчас… если он подумает, что это я опять лезла, он меня не простит… - Господи, она продолжала надеяться, что он её простит? Не она его за обман, если всё было так, как она сказала, а он её? Так, может, она в самом деле лжёт? – Сейчас уже поздно, я пойду спать. А завтра решу.
- Фатима!..
Но она положила. Опустив руку с телефоном, я закрыла глаза. И как после этого вообще можно будет уснуть? Но что ещё было делать? Я осторожно вернулась на второй этаж, прокралась в спальню, где Набиль продолжал мирно спать. Легла на свою половину и, повернувшись к нему спиной, сомкнула глаза. Хоть бы Фатима оказалась ревнивой выдумщицей, обиженной на то, что её бросили!
Глава ХХ
Я настолько изнутри была растеряна, подавлена и выбита из колеи, что не могла вести себя естественно, а потому пришлось притворяться излишне весёлой, провожая мужа на работу. Но Набиль, кажется, не заметил, что за моей улыбкой прячется паническая истерика. Мой взгляд, должно быть, выглядел загнано. Я смотрела на него в поисках ответа на вопрос, есть ли у него другая? Может ли он оказаться лжецом и аферистом?
Я никогда не понимала откуда существуют предубеждения к приезжим, из серии тех, которые испытывал Саша со своим «черножопые». Мне всегда казалась, что это дурацкая ксенофобия, я не удосуживалась вникнуть в масштаб трагедии, как они вели себя, что делали, как могли поступить… Но не все же такие? Почему Набилю обязательно попадать в категорию лжецов и обманщиков?
До его возвращения оставалось около часа, когда я не выдержала и написала сообщение Фатиме, интересуясь, надумала ли она? В конце я подписала: «Пожалуйста, если у вас что-то есть, дайте мне знать! Иначе не беспокойте нас никогда больше!». Тишина, стоявшая в комнате, казалась благословенной. Если она не ответит, значит, что у неё ничего нет, и я могу верить Набилю. Я должна ему верить, разве не его я люблю? Почему в приоритете у меня должны быть слова чужой женщины, явно заинтересованной в том, чтобы отобрать у меня мужа?
Но в этот момент телефон всё-таки пропищал. Нерешительно покосившись на него, я закусила нижнюю губу. Что там может быть? Вдруг это вообще не Фатима? Вдруг это Набиль что-то пишет? Что соскучился на работе по мне. И тем не менее открыть сообщение, посмотреть, от кого оно, было трудно. Мне понадобилось некоторое время, чтобы собрать волю в кулак.