- Выйди, иначе я позову слуг!
- Зачем?
- Выйди!
Мужчина быстро подскочил ко мне и, не успела я вякнуть, как зажал рот, другой рукой заломив одну мою за спину:
- Тише, Элен, не шуми! Я же не собираюсь сделать ничего плохого!
Я укусила его за палец и заставила убрать ладонь:
- Убирайся отсюда! Что ты задумал?!
- Не груби мне! Иначе я скажу Набилю, что ты сама ко мне приставала!
- Что?! – опешила я.
- Думаешь, он не поверит мне? – блеснули зрачки, а на губах вспенилась отвратительно самоуверенная улыбка. – Вижу страх в твоих глазах, ты понимаешь, что мне поверят больше, чем тебе!
- Я не боюсь тебя! – вырвавшись, я отпихнула его, но отступать было некуда, лишь к кровати. Выход перекрывал он.
- Я и не хочу, чтобы ты меня боялась, давай договоримся по-хорошему…
- О чём?
- Будь моей любовницей.
- Ты с ума сошёл?! – поражалась я наглости и беспринципности. Разве я не жена его брата? Или он меня таковой не считал? Если бы он воспринимал наш никах всерьёз, то не посмел был. Значит, знающий законы шариата и Коран, Малик понимает, что без разрешения Асмы я тут никто. И тогда он посягает не на чужую жену, а на свободную неверную, приехавшую сюда потрахаться. А за блудниц заступаться никто не станет.
- А разве ты не имеешь на это право? – прищурился Малик, не собираясь сдаваться и уходить. – Ты же знаешь, что у брата есть другие женщины, почему бы и тебе не завести на стороне кого-то?
- Набиль мне не изменяет!
- Уверена?
Замерев, я поняла и ахнула:
- Ты знаешь, что он сегодня с семьёй! Ты специально приехал в его отсутствие!
- Допустим. Но и ты, значит, знаешь, что он сегодня с Асмой.
- Он уехал к детям! – даже сейчас мне было больно, что Набиль может разделить постель с другой.
- Дети живут с матерью, они там все вместе: дети, он и она. А я не женат, Элен, став моей любовницей, ты будешь в куда лучших условиях, не обделённая вниманием, - Малик вновь приблизился и стал хватать меня, чтобы обнять. Я отбивала его руки и изворачивалась, но он всё-таки ухватил меня и прижал к себе. Через галабею в меня упёрся мягковатый животик, вызывающий рвотный позыв. Даже представлять не хотелось тело Малика. Я бы как раз предпочла быть последней, к кому он своё внимание направит, чем той, которую он станет ежедневно осаждать. – Ты будешь у меня единственной женщиной, не то, что у Набиля!
Его губы впились мне в шею. Я ударила его по плечу, но он не оторвался, ладонями попытался задрать мою сорочку. Ногой я двинула по его ноге. Он взвыл, опять вынужденно остановившись:
- Отвали от меня, Малик! Убирайся!
- Тебе нравится быть одной из его девок? – Врёт? Или это честное замечание? Господи, сколько же у Набиля интрижек? – Фатима, Жаклин, теперь ты!
- Какая ещё Жаклин? – не поняла я.
- В Париже у него есть давний роман. Ты не знала?
- Врёшь!
- Зачем мне врать? На брата всегда вешались десятки женщин! Он у нас старший, красавчик, наследник, всё лучшее всегда ему! Лучшие дома, лучшие машины, лучшие женщины.
- Ты завидуешь!
- И что? Кто бы не завидовал ему? Но разве тебя не оскорбляет, что ты – одна из многих? Разве ты не заслужила лучшего?
- Ну так лучший из вас всё-таки Набиль, а не ты, - парировала я и, судя по перекосившемуся лицу Малика, удар попал в цель. Он взъярился:
- Ах так? – и опять наскочил на меня. Я развернулась, чтобы перебежать через кровать, но он толкнул меня, и я упала на неё, вперёд, на живот. Малик сразу же навалился сверху: - Ты такая восхитительная, Элен! Из всех женщин, что я видел у Набиля, ты самая красивая! Будь со мной, и я одарю тебя, дам тебе всё, что ты хочешь!
- Пусти, козёл! – изворачиваясь под ним, я чуть вытянулась из-под него вперёд, и смогла перевернуться на спину. Малик сразу же прижал мои руки к постели:
- Будь моей, красавица!
- И что тогда? Ты на мне женишься? – Я видела по его лицу, что нет. Он вместо ответа попытался поцеловать меня, но я плотно сжала губы. Пальцы схватили меня за щёки, пытаясь вынудить подарить поцелуй. Перебарывая отвращение, я придумала ход. Сделала вид, что расслабляюсь и позволяю это. Он потянулся вперёд, и я, взяв размах, что было сил заехала ему коленом между ног. Малик вскрикнул коротко и, тотчас замолчав, стоная, отвалился на бок. Выбравшись из-под него, тяжело дыша, я отбежала подальше и погрозила пальцем: - Я расскажу Набилю, что ты себе позволяешь! Он обо всём узнает! Мустафа! – закричала я. – Мустафа! – кричала во всё горло, чтобы было слышно даже во дворе, если он куда-то ушёл.