— Заколку, подобную той, что принцесса носит в волосах как сокровище, получила в подарок едва ли не каждая служанка. Братец Лонь, хоть и воспитывался в нашей семье десять лет, детство провёл среди низов. Вкус у него отвратителен. Да и в связях он неразборчив. Вечно якшается с чернью. Из-за заколки братец Мо поспешил с выводами. Он решил, что…
Джи Лу многозначительно умолк, и невысказанное окончание «ты очередная игрушка» осталось висеть в воздухе.
Маджайра обернулась к Фа Лоню. Он стоял с низко опущенной головой. До дрожи стискивал кулаки, но молчал. Она не понимала, почему он терпит? Почему покорно сносит унижение?
Наконец он с усилием разомкнул губы:
— Брат Лонь признаёт, что поступил плохо, но… зерно сварилось и в кашу превратилось. Брат Мо! Брат Лу! — Фа Лонь отвесил два вежливых поклона. — Прошу! Примите ситуацию как есть.
— Принять? Ты в своём уме! — отозвался Джи Мо, яростно сверкнув глазами.
— Брат Лонь не отдаст вам женщину, простите, но он готов отдать взамен нечто, куда более ценное.
— Ха! Так мы и поверили!
— Не торопись, братец Мо. — Джи Лу снова стукнул его веером. — О чём идёт речь?
Маджайра нахмурилась. Что могло оказаться ценнее? Когда же Фа Лонь достал из широкого рукава волшебный клинок, небо с грохотом рухнуло на землю. Рукоять короткого лекарского ножа была украшена четырьмя чёрными, как ночь, драгоценными камнями, внутри которых, подобно звёздам, мерцали золотистые магические искры.
Её рука сама потянулась к клинку. Раньше, чем Маджайра сообразила, что заключённая в камнях сила вернёт ей утраченную магию.
___________
- Джи Мо говорит «мы», «нас», но имеет в виду только себя. Подобное обращение дозволено лишь государю. Таким образом, Джи Мо проводит границу между собой и Фа Лонем, давая понять, что его положение выше.
- «Желаешь обрести сердце другого, никогда не бросай его» — устойчивое выражение в гердеинском языке для обозначения особенной ценности доверия и преданности в любых отношениях, будь то отношения между мужем и женой или подданным и государем.
- «Любишь дом, люби и ворон на его крыше» — устойчивое выражение в гердеинском языке для обозначения того, что любовь к человеку должна распространяться и на его окружение (родственников, друзей). Маджайра в данном случае употребила его неправильно, истолковав как «Любишь человека, люби его целиком. Не только достоинства, но и недостатки».
- «Зерно сварилось и в кашу превратилось» — устойчивое выражение в гердеинском языке, означающее, что сделанного уже не изменишь.
Глава 11. Размолвка
Шестьсот лет назад морнийский император Язмарин Первый подарил миру одиннадцать волшебных клинков. Они обладали тремя важными свойствами. Во-первых, камни, инкрустированные в рукоять, накапливали магическую силу и отдавали её магу, не обращаясь при этом в пыль. Во-вторых, воспользоваться магической силой, заключённой в оружии, мог любой человек вне зависимости от наличия у него титула или природных способностей к магии.
В-третьих и в-главных, клинок сохранял душу погибшего мага в виде нэвия — призрачной сущности, способной разговаривать с владельцем меча, творить заклинания и изредка, при наличии запаса магической силы, обретать человеческую плоть.
У каждого клинка был свой неповторимый облик и характер, отражённый в имени. «Кровопийца», «Защитник чести», «Жало» и «Поцелуй хлыста» считались последними, дошедшими до нынешних дней волшебными клинками.
Однако Фа Лонь достал из рукава «Скальпель» — легендарное оружие, принадлежавшее когда-то императрице Велине, Хранительнице Джотиса.
Едва клинок оказался у Маджайры в руке, опостылевшая тишина лопнула, словно перезревший арбуз, и зал наполнился шёпотом тысячи голосов.
«Она убьёт всех нас!» — стонал в ужасе генерал Востока, и остальные генералы вторили ему, наполняя голову Маджайры содроганием и яростным воем. Никто из них умирать не хотел. Не теперь, когда они покинули враждебную Морнийскую империю и вернулись на родину.
«Что там происходит?» — досадовала придворная дама, чьё место оказалось внизу, почти у самого уровня неба.
«Ура! Закончил! За портрет демона господин Су даст мне тысячу золотых и ещё одну, если я не стану продавать копии», — мечтательно улыбался художник, присыпав рисунок песком, чтобы чернила скорее просохли.