Сердце затрепетало от радости. Маджайра успела соскучиться по многоголосью чужих мыслей у себя в голове, преследовавших каждого мага разума тем сильнее, чем выше был запас его сил.
Она вскинула руку с клинком вверх и позволила магии бесконтрольно выплеснуться наружу. Тысячи сияющих магических нитей устремились к окружающим людям, чтобы подчинить себе их волю. Стоило такой нити проникнуть в человека, его глаза загорались синим светом, а он сам послушно выполнял любую команду.
— На колени! — приказала Маджайра, и все, кроме Фа Лоня, стукнулись лбом об пол.
Она взглянула сверху вниз на Джи Мо, и его коленопреклонённый вид её немало порадовал.
— Славьте меня!
— Славься, морнийская принцесса! Прекрасная, славься! — нестройным хором отозвалась порабощённая магией клинка людская масса. Джи Лу так старательно отбивал поклоны, что рассёк себе лоб в кровь.
— Отдай мне клинок!
Фа Лонь потянулся к ней, но Маджайра резко убрала руку за спину и отступила на шаг.
— А если не отдам? Что тогда? Вырвешь силой?
— Твоё поведение неразумно. — Фа Лонь нахмурился. — У него будут последствия.
— А твоё разумно?! — Маджайра почти кричала. — Ты собирался своими руками отдать волшебный клинок врагу!
— Брату. Не врагу.
Запрокинув голову, Маджайра расхохоталась.
— Разве братья требуют себе чужих жён? Разве поносят твоё доброе имя перед всем двором?!
«Брат Мо сказал это под давлением обстоятельств. На самом деле он любит меня и не стал бы причинять зла?» — подумал Фа Лонь неуверенно, но вслух сказал другое:
— Джи Мо страшен лишь в гневе. Когда буря страстей уляжется и разум вернётся к нему, он всё…
— А Джи Лу, скажешь, лучше? — спросила Маджайра прищурившись. — Он публично назвал твой вкус низким, а манеры дрянными.
— И не соврал, — мрачно отозвался Фа Лонь. — Я не преуспел ни в одном из четырёх изящных искусств. Мои способности в стихосложении и фехтовании также посредственны. Я не разбираюсь в драгоценностях и даже язык веера освоил не полностью. По меркам дворца, я жалкий деревенщина.
Он себя, вообще, слышит?! Как можно их оправдывать!
Маджайра со злостью сжала волшебный клинок и вздрогнула от болезненного укола — прохладная прежде рукоять обожгла пальцы. Бросив раздражённый взгляд вниз, она увидела, что один из камней погас.
Так быстро? Плохо. Что она будет делать без магии?
— Если ты не намерен им мстить за унижение, просто отойди в сторону. Я отомщу за тебя!
Под её разъярённым взглядом Фа Лонь вытащил из ножен клинок и загородил собой братьев, исправно целующих лбами пол. На его лице не было ни кровинки, но больные, покрасневшие глаза горели решимостью.
— Не сегодня, — произнёс Фа Лонь тихо.
В сердцах Маджайра плюнула ему под ноги, развернулась и рванула по лестнице вниз, с каждым шагом ускоряясь всё сильнее, пока не побежала, не замечая ступеней от слёз. Предательская влага скапливалась на ресницах, заволакивая взор. Скатывалась тяжёлыми каплями по щекам и оседала на губах горьким привкусом соли.
Почему Фа Лонь выбрал не её? Почему-у-у?! Его братья ему враги! Как можно этого не замечать?
Очнулась Маджайра, лишь выскочив во двор. Пока они были внутри, успело стемнеть. Между редкими островками света залегли глубокие тени. Исчезли слуги, ходящие по территории дворцового комплекса с зажжёнными фонарями. Но воздух остался тёплым. Он благоухал ароматами сада, ещё более густыми и яркими, чем днём.
Маджайра с изумлением обнаружила, что стоит здесь одна: никто её не преследовал. Камень на рукояти ножа вспыхнул и погас, обостряя тревогу. Надо поторопиться!
Прикрыв глаза, Маджайра сосредоточилась. Где-то здесь должен был находиться Гивур. Он не оставил бы её так просто. Кто угодно, но только не он!
Чужие мысли потекли через сознание сплошным потоком. Взбудораженные и сонные. Нежные, словно звон колокольчиков, и резкие, как росчерк клинка. На их фоне совершенно по-особенному звучал страстный призыв: «Иди ко мне! Я здесь!»