Маджайра, словно завороженная, пошла на голос Гивура. Его зов манил её, как манит свет маяка, обещанием безопасности. Даже больше. Обещанием дома. Предложи Гивур сбежать прямо сейчас, вряд ли бы она отказалась.
Наверное…
В груди раздирающе кололо, словно в ней пробили дыру. Каждый вдох давался с трудом. Маджайра шла, вытянув шею и задрав подбородок — только так получалось удержать слёзы. Она спотыкалась, наступала на подол собственного платья, пару раз чуть не упала и лишь чудом добрела до конюшен.
Близость лошадей Маджайра определила по запаху. Настолько едкому, что он перебил густой цветочный аромат сада.
Однако в конюшнях Гивур ждал её не один. Рядом с ним, снедаемый беспокойством, топтался на месте Ци Цзынь — вечный спутник Фа Лоня, его доверенный слуга. Оба держали в руках поводья.
Увидев четырёх взнузданных лошадей, Маджайра побледнела.
— Госпожа! Где господин? — Ци Цзынь кинулся к ней, как только увидел. — С ним всё в порядке? Вы же… Вы же пришли сюда вместе?
Маджайра закрыла лицо ладонью, только сейчас осознав, что поспешила и… всё испортила. У Фа Лоня был план. Он готовился к бегству. Иначе Гивур и Ци Цзынь не дожидались бы её здесь вместе!
— Я… — Маджайра отняла руку от лица и решительно потянулась к поводьям. — Я его верну! Я приведу к тебе твоего господина!
— Но госпожа!
— Это может быть опасно! Смотрите! — поймав за руку, Гивур заставил Маджайру посмотреть на последний горящий камень в рукояти волшебного клинка. — Без магии вы снова станете беспомощны. Поедем сейчас! Фа Лонь нас как-нибудь потом догонит.
Признавая его правоту, Ци Цзынь понурил голову и отвернулся. Видимо, на этот случай Фа Лонь также оставил распоряжения. Иначе бы его слуга уже верещал, как заяц, и отбивал лбом поклоны, дёргая её за рукав и умоляя вернуться.
На минуту у Маджайры потеплело на сердце.
— Магия есть во мне, — произнесла она неуверенно. — Глупо было бы её не использовать?
Маджайра знала, что её брат кормил клинок кровью, но никогда не делала этого сама. Небольшого надреза на ладони хватило, чтобы камни в рукояти загорелись снова, но после накатила чудовищная слабость и закружилась голова.
— Госпожа! Вам нельзя возвращаться! — Гивур прижал её к себе, не позволяя упасть. — Верная нам смена караула будет ждать лишь несколько минут, прежде чем бросится в погоню со всеми.
«Пусти!» — приказала Маджайра, подкрепляя слова магией, и вскарабкалась на ближайшую лошадь.
— Ждите здесь. Я скоро вернусь.
___________
Четырьмя изящными искусствами в Гердеине называют музыку, живопись, шахматы и каллиграфию.
Глава 12. Побег
В последний раз Фа Лонь видел Маджайру такой на поле боя. От её головы тянулись к потолку тысячи тончайших голубых магических нитей, по которым бежали вверх, перемигиваясь, серебристые искорки. Поначалу это выглядело завораживающе! Будто из макушки вырос могучий ствол дерева, накрывший густым переплетением ветвей половину зала.
Только за красотой скрывалась смертельная опасность.
По приказу Маджайры тысячи магических нитей устремились вниз, проникли в одно из семи жизненных отверстий на теле собравшихся и захватили контроль над разумом. Она дёргала за нити, и живые люди послушно плясали, точно ярмарочные куклы. Или, как сейчас, бились лбами об пол.
— Не сегодня, — произнёс Фа Лонь тихо и вздрогнул, когда любимые глаза наполнились слезами.
Её боль, его боль — для мага-целителя не было разницы. Фа Лонь жил, как губка, впитывая эмоции окружающих. Но если от боли незнакомых людей ещё можно было как-то отстраниться, отвлечься, то от Маджайры он защититься не мог.
В его груди словно пробили дыру, глубиной с колодец. Если бы Маджайра, убегая, хоть раз обернулась, увидела бы, что рука с мечом безвольно опустилась.
Но она не обернулась.
Фа Лонь убрал бесполезный клинок в ножны и посмотрел на братьев. Джи Мо и Джи Лу продолжали биться лбами об пол, выкрикивая:
— Славься, морнийская принцесса! Прекрасная, славься!