Впереди показалась беседка. Шесть белоснежных колонн поддерживали массивное кольцо, на котором по периметру были вырезаны изображения одиннадцати морнийских богов.
Большая редкость для сада во дворце гердеинского государя.
Место встречи выбрал Джи Лу. Беседка была открыта и хорошо просматривалась со всех сторон. На отсутствующей крыше никак не спрятался бы наёмный убийца. Хорошее место. Только лики морнийских богов, глядящие, как он крадётся в ночи, точно вор, заставляли Джи Мо хмуриться.
Несколько соглядатаев донесли ему, что недавно в Морнийской империи появился двенадцатый бог и брат Лонь разделил с ним свою кровь, сделавшись первожрецом новичка. Когда брат Лонь лизал ему ботинки, Джи Мо не верил, а когда тот вышел из дворца невредимым — поверил.
Для человека подобное невозможно.
— В чём прок строить дома без крыши? — произнёс Джи Лу, обозначив этим своё присутствие.
Младший брат растянулся на полу беседки и, заложив руку за голову, смотрел на луну. Джи Мо присел рядом, нашёл столик с бутылкой рисового вина и, проигнорировав расставленные чашки, опрокинул содержимое себе в рот.
— Когда нет крыши, ничто не мешает смотреть на звёзды, — ответил Джи Лу сам себе. — Ничто не защищает от осознания собственного ничтожества перед ними.
— Зачем брат Лу говорит на языке врагов?
— Затем, брат Мо, что его хуже понимают «друзья».
Толком не начавшийся разговор стих. Джи Мо пил вино, Джи Лу рассматривал ночное небо. Настроение у обоих было меланхоличное. Когда бутылка подошла к концу, Джи Мо с досадой сказал:
— Я своими руками выковал клинок, который убьёт меня. Если бы я прислушался к словам Лоня, если бы ему поверил...
— ...то канцлер, сидящий за перегородкой в золотых комнатах, счёл бы тебя мягкотелым и напомнил бы генералам, что наш покойный отец был сыном шлюхи и узурпатором, — закончил за него Джи Лу.
— Опять ты про канцлера!
— Канцлер опытен и хитёр. Думаешь, он и правда заболел? Чушь! Он не пришёл на сегодняшний приём, потому что знал, чем всё может обернуться, — Джи Лу тяжело вздохнул. — Канцлер решил отсидеться в стороне и посмотреть, кто из братьев победит. Ха! Сейчас он единственный, у кого не болит лоб.
Джи Мо дотронулся до налившейся шишки и болезненно поморщился. Когда наваждение спало, больше ста человек так и осталось лежать, распластавшись на полу в луже собственной крови. Кого-то лекари смогли спасти, но даже те, кому повезло отделаться кровоподтёком или ушибом, до сих пор не пришли в себя от пережитого потрясения.
Самый тяжёлый удар пришёлся на семью Хэ Пина. Его седой отец тряс перед Джи Мо портретом Маджайры и, давясь слезами, умолял отомстить убийце сына. С листка, запятнанного кровью, точно живая, надменно глядела прекраснейшая из женщин. Хэ Пин до последнего прижимал рисунок к груди. Его сохранил, а жизнь нет.
— Не единственный, — Джи Мо отправил в рот чашку вина из новой бутылки.
Джи Лу провёл пальцами по здоровому лбу. Только кровь на полу перед троном напоминала о ранении, но скоро не останется и её.
— Нам вдвойне стоит опасаться брата Лоня. Доброта — привилегия сильного. Он вступился за нас перед златокудрой демоницей, потому что счёл беспомощными и слабыми. Он не боится нас и тому, вероятно, есть причины.
Джи Мо криво ухмыльнулся.
— Златокудрая демоница?
— Брат Мо всё понял правильно, — лицо Джи Лу озарила лукавая улыбка, от которой у него на щеках образовались ямочки. — Если начертать два этих иероглифа вместе, получится «смерть».
Вот-вот должна была грянуть междоусобная война, а младший брат по-прежнему сочинял стихи и думал об изяществе изречений. Джи Мо опрокинул в себя ещё одну чашку. Он долго откладывал, но вино облегчило мысли, и потому слова свободно сошли с языка:
— Я не хочу преследовать брата Лоня. Я обдумал всё и решил. Я пришлю ему подарки, извинюсь и попрошу забыть о случившемся.
Джи Лу приподнялся на локте и от удивления заговорил на гердеинском:
— Брат Мо решил переобуться в прыжке?
Губы сжались в линию, и рука Джи Мо невольно легла на рукоять меча. Со стороны могло показаться, будто он, едва столкнувшись с морнийской принцессой и её магией, тут же поджал хвост и заскулил, как побитый бродячий пёс.