Фа Лонь снова метнулся к вещам.
— Это мой плащ. Надень его — и выйдешь из лагеря спокойно. Никто тебя не остановит. А это… — Фа Лонь рванул с пальца перстень, — в знак, что ты мой друг.
Демион нехорошо прищурился. Его лицо вмиг посуровело.
— Планировали захватить Морнийскую империю, значит? Ну-ну. В этот раз не удалось и в следующий — тоже не удастся. Нас трое магов. Мы замкнём круг и сотрём любую армию в порошок.
— Вне всяких сомнений! Однако… Если пресветлый государь Джи Саар и морнийский император Гардалар Фориан Язмарин не пришли к взаимопониманию, это не значит, что его высочество первый принц Джи Мо и морнийский император Талиан Шакрисар обречены на вражду. Прошу тебя не злиться. Что было, то прошло. Этого уже не изменить. — Фа Лонь с достоинством поклонился. — Но наши дети могут расти в мире. Я видел, у тебя есть дочь...
— Невеста, — поправил его Демион. — Она моя невеста.
Фа Лонь переменился в лице, но сдержался и сумел промолчать. Назвать девочку меньше года от роду своей невестой… Ему это казалось диким. Но всё-таки он надеялся, что Демион проявит благоразумие и дождётся, когда она войдёт в брачный возраст.
— Если есть что-то, что я ещё могу для тебя сделать, проси без стеснения.
— Хм… Звучит заманчиво! Что если… если… — глаза Демиона заблестели и голос изменился, будто горло судорогой перехватило, — если я хочу…
— Я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы Маджайра была счастлива. Я обещаю. И я всегда буду помнить, кто мог оказаться на моём месте, и равняться на него.
— Ты что, льстить мне вздумал? — Демион рассвирепел за одно мгновение, и тут же вскочил на ноги. — Ненавижу! Будь добр, сдохни скорее!
Фа Лонь вытаращил глаза. Ничего ведь не предвещало… Так почему?! Под его изумлённым взглядом Демион выскочил из шатра, но и минуты не прошло, как он вернулся, забрал сундук, надел на палец перстень и повязал плащ.
— Не льсти мне! Ненавижу! — произнёс он куда более спокойно. — Иначе не смогу считать тебя другом. Понял?
Фа Лонь кивнул, и Демион кивнул следом. Их прощание вышло скомканным, но по-другому, наверное, и быть не могло. Когда Демион уходил, его глаза всё ещё предательски блестели.
* * *
Когда магическое голубое сияние опало и Фа Лонь увидел Маджайру, по её щекам текли слёзы. Ничего не говоря, она залепила ему оплеуху.
— Ты хоть представляешь себе, что значит «выгореть»?! Ты видел Талиана на поле боя! Ты не мог так быстро забыть… Он же почти превратился в чудовище! Если выгоришь ты… — Её глаза сузились, взгляд стал высокомерным, и каждое слово разило, словно удар меча: — Когда выгорают маги голубой ветки, такие как мы, окружающие люди массово сходят с ума. Большая их часть теряет волю к жизни и угасает за несколько месяцев или лет, но некоторые превращаются в кровожадных чудовищ, способных лишь на убийство. Так что… Не смей даже думать о выгорании!
Фа Лонь с недоумением тёр левую щёку. Мягко говоря, это была не та реакция, которую он ждал.
— Когда у жены вошло в привычку бить тех, кто не ответит ей тем же? — спросил он с вызовом.
— Думаю, с детства, — усмехнулся Гивур. — Или я вру, госпожа?
— Да что вы на меня напали?! Сейчас не это важно! Записка на староморийском… Надеюсь, она у тебя с собой?
Фа Лонь удручённо покачал головой. Неужели Маджайра надеялась таким образом перевести разговор в другое русло? Как по-детски.
— Жена ударила мужа. Это недопустимо. Муж ждёт извинений. Или… мужу следует ударить жену в ответ? — Фа Лонь требовательно посмотрел ей в глаза. — Что ему делать? Скажи...
— А что делать бедной жене? Как объяснить… — Маджайра прикусила нижнюю губу и вздохнула с досадой. — Жена не сможет жить с мыслью, что муж из-за неё лишился магического дара. Потеря дара… это больно, Фа Лонь. Поверь мне, это больнее, чем потеря руки или ноги. Вот здесь, — она накрыла ладонями солнечное сплетение, — образуется пустота, которую нечем заполнить. Она сосёт тебя медленно изнутри, заставляя чувствовать себя калекой. Я такой жертвы не стою.
— Для начала принести извинения.
Фа Лонь протянул к ней раскрытую ладонь, и с явным неудовольствием Маджайра вернула ему волшебный клинок.