3. Магия голубого цвета (или ветки) подразделяется на три категории: магию разума, магию очарования и магию ясновидения. Первая отвечает за атаку, вторая за исцеление, последняя — за защиту. Соответственно, при прикосновении к другим людям магии разума видят настоящее, маги очарования прошлое, а маги ясновидения будущее.
Глава 19. Пропущенный удар. Часть 2
— Эй! Чего это муж застыл столбом? — Фа Денья швырнула в него подушку. — Мужу следует проявить к жене больше почтения. Пока она не пожаловалась дяде!
Фа Лонь окинул её пренебрежительным взглядом. Волосы растрёпаны, губы презрительно искривлены, нос сморщен, брови нахмурены, лоб полон морщин — и это образец красоты, телесной чистоты и кроткой речи? Смешно!
По плечам и рукам Фа Деньи расползались языки магического пламени насыщенного оранжевого цвета, который местами переходил в красный. Её до дрожи в пальцах раздражало его спокойствие. Он молчал, когда... Наверное, должен был оправдываться и слёзно молить о прощении?
Как настоящий слизняк.
Встав с кровати, Фа Лонь молча двинулся в её сторону. Он не любил прибегать к насилию, это правда. Но «не любить» совершенно не значило «не уметь». Жаль, глупая женщина не понимала, что доброта — это привилегия сильного.
Обогнув кровать, Фа Лонь без предупреждения схватил Фа Денью за волосы и потащил к окну.
— Ай! Отпусти! Больно же! — заверещала она. — Что это муж удумал?!
Откинув щеколду, Фа Лонь распахнул тяжёлые ставни. В комнату ворвался порыв холодного ветра и затушил разом все свечи. Но на ночном небе ярко сияла луна. Её серебристого света хватало, чтобы видеть друг друга.
— Убивают! Помогите!
Фа Лонь впечатал Фа Денью лицом в широкий каменный подоконник.
— Жене следует держать язык за зубами, если она хочет жить.
— Муж не посмеет! — зло прошипела Фа Денья и нагло улыбнулась ему окровавленным ртом.
— У Ван Цзюаня наберётся ещё с десяток незамужних родственниц, чтобы скрепить наш союз. Жена преувеличивает свою значимость. Её дядя ценит племянницу, но союз с будущим государем он ценит сильнее.
С этими словами Фа Лонь подтолкнул Фа Денью наружу, наполовину высунув из окна. Её глаза расширились от ужаса, и она наконец замолчала.
— Этот муж не так силён, как хотел бы, но ему хватит сил наказать взбунтовавшуюся жену. Её жизнь полностью в его власти. Сейчас и всегда.
Фа Денья сплюнула кровь вниз.
— Муж целитель. Целители не убивают!
— Это четвёртый этаж. Жена упадёт и покалечится, но не умрёт. Муж просто не будет её исцелять, — Фа Лонь ласково улыбнулся, но его взгляд остался холодным. — Уж точно не сразу!
— А-Лонь… — голос Фа Деньи сделался жалобным. — Ты правда выкинешь меня из окна?
Фа Лонь пересчитал количество стражников — двое стояли у ворот, ещё двое у входа в башню, три группы по четыре человека обходили стену, один зевал возле гонга, трое вывалились из казармы и были явно в подпитии — и пришёл к выводу, что кто-нибудь из них точно обратит внимание на крик и доложит Ван Цзюаню.
— А-Лонь… глупая жена ещё может вымолить прощение?..
Раздвинув полы его халата, Фа Денья сжала пальцами нефритовый стебель у основания. Ошеломлённый, Фа Лонь выпустил её волосы из рук и застыл с полуоткрытым ртом.
Для удобства она опустилась на колени. Трение ладоней и умелая ласка заставили нефритовый стебель воспрянуть и прийти в возбуждение, по форме своей напоминая теперь крутой горный пик, что одиноко устремился прямо в небосвод.
Когда же вершина горного пика оказалась втянута губами в тёмную пещеру, внутри у Фа Лоня всё умерло.
Фа Денья, которую он оставлял, отправляясь на войну, краснела как маков цвет от поцелуев с посасыванием нижней губы и умела лишь держать бёдра раздвинутыми, пока Фа Лонь двигался вперёд и назад, нанося удары слева и справа, словно яростный генерал, что прорывается через вражеские позиции.
Неужели матушка во всём оказалась права?..
Внутри поднялась волна остервенелой ярости и захлестнула сознание. Больше не мешкая, Фа Лонь выкинул Фа Денью из окна.
Повиснув головой вниз, она визжала и верещала, будто её резали живьём. Все стражники повернули к ним головы. Фа Лонь не собирался причинять ей вред, лишь как следует напугать, поэтому крепко держал за лодыжки.