Видя под стенами многотысячное гердеинское войско, морнийские солдаты трусили, половина знати бежала из города, а оставшаяся — думала лишь об условиях сдачи. В победу среди морнийцев не верил никто. Не верила в неё даже сама морнийская принцесса. Она просто делала то, что должен делать правитель, без оглядки на страх, упущенные возможности и совершённые ошибки.
Тогда Фа Лонь впервые подумал, что его матери, имевшей непростой и временами жёсткий характер, понравилась бы такая невестка, и тут же устыдился собственных мыслей.
Не ему, сыну предателя, было мечтать о подобном. Пресветлый государь Джи Саар освободил его из заточения, назвал своим сыном, даровал титул третьего принца, открыл знания о магии. Разве смел Фа Лонь после этого отплатить ему неблагодарностью столь чудовищной, как женитьба на морнийской принцессе?
Однако даже самые дерзкие мечты временами сбываются.
Фа Лонь бережно взял Маджайру за руку, высвободив из её пальцев край простыни, и приложил к своей груди строго напротив сердца.
— В тот же день, когда нога моя ступит на берег, я отправлюсь к его высочеству первому принцу Джи Мо, чтобы попросить разрешения на брак с тобой в соответствии с гердеинскими обычаями.
— Допустим. Ты попросишь его, а он не разрешит. Что дальше?
— Я останусь сидеть перед воротами его дворца, не принимая воды и пищи, сколько дней, сколько потребуется, чтобы он передумал.
Маджайра испустила тяжкий вздох.
— Зачем, вообще, у кого-то спрашивать разрешения?
— Пресветлый государь Джи Саар мёртв. Его высочество первый принц Джи Мо должен унаследовать трон, но… — Фа Лонь помрачнел, произнося имя родного отца, — я сын предателя Ан Ли, который приходится Джи Саару двоюродным братом. К тому же я владею магией, проявил себя за время войны как талантливый руководитель и, наконец, женат на морнийской принцессе. Если я не выкажу по отношению к брату должного почтения, это будет воспринято им как вызов в борьбе за трон.
— Гердеинский трон твой по праву рождения! — Щёки Маджайры раскраснелись от возмущения. — Ты последний наследник династии Ан! Ты был рождён в законном браке, когда Джи Саар — сын шлюхи, зарезавший родного отца и братьев, чтобы узурпировать трон. Как могут его дети, сыновья бастарда и убийцы, на что-то рассчитывать?
Фа Лонь крепко сжал её руку, не в силах остановить язык.
— Разве я не права?!
— Мой отец — преступник и предатель. У меня ещё меньше прав на престол, чем у сына шлюхи. У меня их просто нет. Всё, что я сегодня имею, я получил от пресветлого государя Джи Саара. Я так же, как и он, ношу фамилию матери и горжусь этим. — Отпустив её руку, Фа Лонь встал. — Первый принц Джи Мо и второй принц Джи Лу — мои братья. Мы выросли вместе. — В запале он снова перешёл на гердеинский язык: — Цапля не ест мясо цапли! Прискорбно, что глупая женщина этого не понимает.
Развернувшись, Фа Лонь устремился к двери. Он не собирался оставаться здесь ни минутой дольше.
— Стой! — Маджайра уткнулась ему в спину, обхватила руками поперёк груди и прошептала чуть слышно: — Пожалуйста, не уходи. Я… я не издам больше ни звука.
Фа Лонь замер, мысленно считая до десяти.
Раз. Ну что за женщина! Два. Болтливая! Три. Несдержанная! Четыре, пять. Как её вынести? Шесть, семь, восемь. Она всё ещё его держит? Девять. Да, держит. Десять, десять, десять…
Фа Лонь опустил взгляд на руки, стиснутые в кулаки до дрожи, и заставил себя медленно разжать пальцы. Его ярость ничего не изменит.
— Любишь своего брата? — спросил он тихо.
— Конечно!
— Для любого гердеинца он чудовище. Жестокий убийца, унёсший жизни тысячи добродетельных мужей и почтительных сыновей. Тварь, которая отравляет землю уже тем, что ходит по ней.
Из-за спины донеслось натужное сопение. Фа Лонь знал, что бьёт по больному месту, но тем не менее продолжил:
— Попробуешь вступиться за него — столкнёшься со всеобщим осуждением и гневом. В лучшем случае тебя не станут слушать: просто высекут палками, чтобы не распускала язык. В худшем — под пытками заставят признать его чудовищем. Но ведь ничто не изменит того, что он твой брат?